На этом проекте хотели собраться лучшие эротические кадры, пусть не мирового, но студийного производства. Сценаристка Эрин Крессида Уилсон, подарившая нам «мохнатку» Дауни мл. («Мех: воображаемый портрет Дианы Арбуз») и многого добившаяся придумав новую профессию «бдсм-секретарша», обеспечившую особый резонанс Мэгги Джилленхол. Помогает со сценарием недавняя сочинительница феминного эпоса «Коко до Шанель» Анн Фонтэн, когда-то снявшая оригинал «Хлои» - «Натали». Да и сам Атом Эгоян уже запускал пальчики в морок эротического триллера («Экзотика») – баловень и любимчик Канн славится особым подходом, ведь не даром возложила на него большие экуменистические надежды Изабель Аджани. И Канны, конечно, не ошиблись, но святость и порок как известно ходят за ручку. Вышеперечисленная сборная команда обещала настоящий подкожный озноб в эротическом киноискусстве. Как минимум от таких игроков можно было ждать нечто вроде «Берлинского романа» Лилианы Кавани.

Но, делая ремейк психологического французского фильма, авторы, похоже, задались целью воспроизвести интерьеры лучших гламурных журналов: герои фильма существуют будто бы на отдельных страницах. Фильм открывает глянцевый добродушный журнал «Гинекология для семейных пар» - Джулиана Мур добрейшей души гинеколог в чистом халатике и с добропорядочной улыбкой «все для вашего удобства и комфорта». А вот сияют краской интерьеры… не из Ikea, просто Лиам Нисон изображает уставшего благополучного мужа в домашнем блейзере, отвернувшегося мега-греческим профилем к рекламируемым прозрачным перегородкам и окнам. А вот сын-подросток демонстрирует плавки «L от 16 и старше». Есть в буклете и страницы из рубрики «Культура и отдых» с объемными панорамами консерватории. Среди всех этих фотосессий герои и существуют, поодиночке рекламируя каждый свое – не связанные ничем. Одна лишь раскручиваемая ныне Аманда Сейфрид как книжная закладка попадает из одного раздела журнала в другой… непонятно, то ли она рекламирует досуг в роскошном ресторане, то ли гостиничные удобные апартаменты для пар, а то и вовсе детские велосипеды. Страницы буклета слипаются, и случайно к ней в рубрику кружевного белья попадает гинеколог Джулиана Мур.

Именно случайной ощущается интимная связь юной и не очень женщин – как картинка с яркими цветовыми бликами, четко выверенными глубокими тенюшечками и зеркалами с облупленной для чувственного эффекта амальгамой. Любителям журнальной клубнички, конечно, нравится эта хорошо подсвеченная меблированная лесбийская сцена, но желающим прочувствовать как героини добрались до таких отношений придется довольствоваться евродизайном. Крупность планов демонстрирует единство моделей и интерьера, но никак не затаенных человеческих желаний и страстей, о которых в самом начале рассуждает Аманда: искусство надавить, схватить, укусить или просто прожевать. В поддержку эскортнице Джулиана Мур показывает мастерство гинекологического ощупывания, рассуждая о премудростях эротической стимуляции и чисто механическом происхождении оргазма – такой же получилась и эротика в этом фильме. Об остро-вагинальных наклонностях Мур мы знаем еще от «Большого Лебовски», а вот прелестями Аманды Сейфрид, брошенными на тропу раскрутки, нас еще не баловали. Юная красавица в этой пародии на «Натали», борется за чувственные лавры Эммануэль Беар. Но последняя может быть эротичной даже состригая садовыми ножницами ногти на ногах. Эротизм же Хлои выражается в амплуа какой-то неумехи, чихающей при слове «в рот».

Хлоя поводит хищной блесной бедер, заманивая Джулианну Мур на крючок, и тут же, отойдя на шаг, тянет чуть ли не трехколесный детский велик. Тучно грохнув блесну на седло и по-детски растопырив ноги пытается разогнаться. Наконец, велик не выдержав таланта Сейфрид, отбрасывает ее через голову на асфальт - роковая эскортница орет в слезах, на помощь, бросив свой Мерс, приходит Джулианна Мур. Вот так искусно сближаются героини. Хлоя пытается соблазнить гинеколога осточертевшими видами женских прелестей, спуская для дезинфекции ободранные колготки. Не получается? Значит надо с маниакальным упорством обслужить все семейство: даже сына и дедушек обоих родителей. А попутно Сейфрид веселится огромному количеству сэндвичей, рассказывая о своих похождениях сомневающейся в верности по пятое колено Мур. Из Хлои получается какой-то нескладный образ роковой девы – то она отчаянно соблазняет, а то уже плетет фенечки на отгулах. Иногда кажется, что Атом Эгоян снимал комедию: к чему-то Джулианна Мур все время требует от Аманды Сейфрид анализы – то из-за чихания, то из-за походки. А острый фамильный гребень Хлои, еще в первой половине фильма повалявшийся в туалете, как бы намекает на нож для колки льда. Сюжет и финал восходят к творениям Эдриана Лайна и Пола Верховена образца не самого конца XX века. Однако стоило бы все же вспомнить хоть на миг об источнике ремейка.

Во французском оригинале чувствуется близость супругов, их неразрывность почти в каждом кадре, образ Беар совпадает с задачей соблазнить самого зрителя остротой таких отношений. Но узы и самоуверенная чувственность, безразличность и отстраненность хищного лоска Натали так и остались в оригинальной постановке. Действие «Натали» было замкнуто на главных героях, кадр все время следит за интимными диалогами, а остальное лишь иногда переходит вовне, чтобы через минуту вернуть нас к напряжению героев. Пурпурный цвет, замкнутые пространства, декор – все работало на образ сближения женщин. Простота Беар (не путать с детской наивностью Сейфрид) существовала ради демонстративной снисходительности, которая перерастала в моральный поединок и борьбу за мужчину. Через эту борьбу и высекалась эротическая искра и подоплека.

В версии же Эгояна нас пытаются сконцентрировать на духовном Мире жены (по признанию самой Джулианны Мур в интервью). Иногда, конечно, удаются какие-то проступающие черты одинокой и ревнивой уставшей женщины, но чувственные игры с Хлоей все же выглядят как возня воспитательницы с карапузом. И хотя музыка неустанно напоминает нам, что это напряженный эротический триллер, вряд ли отношения воспитателя с малышом могут набрать достаточной напряженности. Чем же соблазнила Хлоя Джулианну Мур остается догадываться только по оригинальному фильму: пасторальная девчушка Эгояна, рассказывая эротические подробности, в отличие от Беар сбивается и смущенно хихикает, подменяя эротизм подростковым сленгом.

Финал картины – похоже, месть Эгояна продюсеру за навязчивую раскрутку Аманды Сейфрид. Это неприкрытая цитата позорного падения Мадонны из «Тело как улика», но в данном фильме всего лишь демонстрирующая неосторожность в обращении Хлои с опасными дверными ручками, замками, задвижками. Неумение обращаться с любыми домашними предметами – вот вам фатальный вывод фильма. И даже неоднократно опробованная Эгояном тема юных созданий, оказавшихся вовсе не жертвами, а палачами не выводит картину на каннскую высоту. Яркий пример этой темы –фильм Эгояна «Путешествие Фелиции». «Хлоя» же оказывается слишком предсказуемой, а перемена палач-жертва слишком смахивает на нелепое недоразумение.