Когда Он в первый раз взглянул на нее глазами преданного пса, Она уже получала рекомендацию от подружки. Потом Он завис на колесе обозрения, Она проявила себя девушкой с характером. Полежав вместе на пустынной улице под светофором, Они были влюблены друг в друга навек.

Однако у Нее, кроме либерального отца, была еще бдительная мать - уж та-то знала цену увлечениям молодости. Далее в повествовании случились 365 непрочитанных писем, немного бомбежки, дежурства в госпитале, поклонник, на выходе из гипсового кокона оказавшийся прекрасным принцем со стриптизерской внешностью. Несчастный романтик оброс бородой, построил дом и обзавелся некоторой брутальностью - стал выражать недоверие хватанием за ружье. Однажды Он своими добрыми преданными, но теперь уже чуть трагическими глазами вновь узрел Ее. Разумеется, в самый разгар красивых ухаживаний со стороны прекрасного принца. Она тоже вспомнила о Нем, затосковала и в роскошном свадебном платье погрузилась в ванну. Конечно же, в конце концов все у них получилось.

Вся эта история с красивыми видами и заученными фразами - всего лишь мыльнооперная начинка другой, менее оптимистичной истории. Находка романа Николаса Спаркса, по которому поставлен фильм, заключается как раз в увязывании в одно целое двух сюжетных линий. Больше ничего оригинального вы не найдете.

В своевременно запротоколированных воспоминаниях впадающей в маразм пожилой женщины наверняка все так и было: красиво, отчаянно и дешево. Стала бы маразматичка слушать что-то отличное от мыльной оперы? Мог бы в каком-нибудь ином формате Джеймс Гарнер, он же Маверик, вырасти из Райана Гослинга с его глазами преданного пса? Могла бы Джина Роулендс позволить себе застывать с раскрытым ртом, будто челюсти заклинило, как это неоднократно по ходу фильма делала Рэйчел Макадамс, прежде органично смотревшаяся в «Цыпочке»? Разница в классе актеров ощутима хотя бы тем, что заслуженные ветераны (между прочим, Джина Роулендс - мать режиссера Ника Кассаветеса) и амбициозная молодежь решают разные актерские задачи.

Но что больше всего смущает во всем этом - так это то, что написал роман мужчина. Николас Спаркс, уроженец Небраски, обрел нынче в Америке нешуточную популярность и определенными кругами признается едва ли не как самый авторитетный американский писатель. Хотя данным кругам не так уж важно, что слово «реинкарнация», употребляемое главной героиней, для 40-х годов как-то не совсем обычно. Способность мужчины произносить «Ах!..» и делиться тем, что он нагрезил в подушку, видимо, ценится ими куда выше.

История пятидесяти последних поцелуев заканчивается для возлюбленных в одной постели. Люди, чью жизнь сломала болезнь Альцгеймера, безусловно, достойны сострадания. У Николаса Спаркса участь еще более незавидная: он - дамский писатель.