Если бы меня вдруг спросили, что я думаю о кинорежиссере Дм. Астрахане, я бы начал невежливо, вопросом отвечая на вопрос: а в чем дело, собственно? Хороший ли режиссер Дм. Астрахан? Хороший. И фильмы снимает хорошие? Ну конечно. А прав ли Дм. Астрахан, называя некоторые фильмы Тарковского провальными? Конечно, не прав. Можно ли и нужно ли сравнивать фильмы Тарковского с фильмами Дм. Астрахана? Можно, но не нужно бы, если бы не одно обстоятельство - он первый начал, как говорили мы в детстве. А теперь о том, как дело было.
Итак, однажды, в один прекрасный вечер (не так давно) на канале "Культура" шла интересная телепередача, посвященная ему, великому труженику кино - Дм. Астрахану, снявшему большое количество хороших и просто замечательных фильмов, в которых прекраснодушные юноши то и дело совершают великодушные поступки, а очаровательные девушки так подкупающе смотрят в экран глазами, полными слез. И вот известный и признанный всеми как успешный кинорежиссер, румяный и довольный, необычайно деятельный по ходу передачи, посвященной ему и его реальному, народному кинематографу, громит почем зря элитный кинематограф, особенно напирая на фильмы Андрея Тарковского, не единожды употребляя по отношению к некоторым из них (например - "Зеркалу") сравнение со съемками мухи ползающей по стеклу. И до того разошелся наш кинорежиссер, что назвал фильмы Тарковского провальными.
"Андрея Рублева" я первый раз увидел в ДК МЭИ в 1982 г. Сразу оговорюсь, что фамилию режиссера Тарковского в титрах я впервые увидел именно на этом киносеансе, и, будучи всегда далек от пристального интереса к кинематографу, ничего не знал и не слышал раньше о Тарковском, и другие его фильмы смотрел потом, значительно позднее. То, что происходило на широком экране никак не походило на кинофильм с его обязательной (сказочной или театральной) условностью. Нет, это со всей мощью, со всей страшной и притягательной силой, как раскаленная лава под ногами на экране шла сама жизнь. Шок - самое подходящее слово для обозначения того, что я испытал тогда на том киносеансе. Я забыл, оставил на улице все, что имело отношение к текущему моменту - что это современная Москва, ДК МЭИ, что мне восемнадцать лет и что на улице весна и хорошая погода, что вообще-то на улице XX век, а никакой не XV-й. Все происходящее на экране было родным, сами люди начала 15-го века были понятны и близки, как родные. И было больно и радостно, и страшно за них и за себя. Любовь, муки вдохновения, боль, предательство, разорение земель, людская зависть, победа над самим собой, тяжкий грех и искупительная молитва - самые подлинные, шекспировские страсти бушевали на экране и в моей (думаю, не только в моей, ибо зал был полон и тих) душе.
Следующие фильмы Тарковского (назовем их поздними) иные. Разумеется - "Зеркало", "Сталкер", "Ностальгия", "Жертвоприношение" - гораздо более сложны для восприятия. На мой взгляд, причина тому проста - человек просто не хотел повторять самого себя. И ведь это должно быть так понятно любому пишущему, снимающему, танцующему человеку - нежелание повторяться, желание найти в себе что-то новое, рискнуть, попробовать сделать что-то отличное от самого себя прежнего (все будет хорошо, если человек сделает больше, чем он может, "перепрыгнет самого себя", если выражаться словами самого Дм. Астрахана). Так почему же он столь темпераментно отрицает в российском кинематографе сам факт существования других направлений, кроме обыкновенного экшена? Почему его так раздражают вспыхивающие и гаснущие лампы Тарковского? Струящиеся воды с монетами на дне, в которые он не желает всматриваться? Или глубокая целительная тишина долгих кадров, в которую он не желает вслушиваться? Стук дрезины, лица Писателя и Профессора, которым он не желает верить? Можно только предполагать. Возможно, подлинная причина такой аллергии на поздний кинематограф Тарковского в том, что Тарковский занял действительно слишком много места в интеллигентском сознании и ему пора немного потесниться, чтобы те, кто не может или не хочет его смотреть, получили то кино, которое им понятно и интересно, и при этом перестали чувствовать себя ущербными. Видимо, это справедливо. Но для меня остается неясным главное: на чем основывается утверждение, что муха, ползающая по стеклу - это не кино? Уважаемый г-н Астрахан! Муха, ползающая по стеклу - это настоящее кино, если это снимает Андрей Тарковский - человек, который снял "Иваново детство" и "Андрея Рублева", "Сталкера" и "Зеркало", "Ностальгию" и "Жертвоприношение". Это первое. Второе. Я надеюсь, у каждого человека бывает особое состояние духа, когда он может подолгу и безо всякого насилия над самим собой смотреть на самые разнообразные вещи - на блестящие на солнце воды какой-нибудь речушки или озерца, на высокие, вольно колышущиеся на ветру травы. Я уж не говорю о небе, на которое можно смотреть бесконечно. Как передать что происходит в этот момент в душе - весь этот восторг и свет, покой и радость, и печаль? И особенную тишину на душе? Я не знаю. Тарковский, кажется, - знал.
Да даже если бы и не знал как, а только - хотел как-то все это таинство общения с миром воспроизвести. Попытаться передать, запечатлеть этот редкий миг, когда есть только ты и мир вокруг. Ты и целый мир. И никого рядом: ни сестры, ни брата, ни жены, ни любимой девушки, ни соседа-пьяницы, ни единого человека. Это ли не задача настоящего искусства, кино? Поздние фильмы Тарковского то и дело оставляют зрителя один на один с происходящим на экране, с Миром. Это тяжело, непривычно. Хочется спрятаться за кого-то, затеряться в шумной веселой толпе, забыться - не удается. Есть ты и есть Мир вокруг тебя. Ты и мир. Этот мир невероятно сложен - Зона. В нем далеко не всегда и не везде есть место человеку с его повседневными заботами, суетой, но это совершенно не означает, что он бессмыслен или неинтересен. Другой, более привычный нам мир, в котором очаровательно юная девушка влюбляется в прекрасного юношу, образованного и талантливого, и этот юноша готов драться за нее (и действительно дерется) с кем угодно - прекрасен, но этот мир не единственный, и кто знает, может быть даже не главный, даже если все человечество, затаив дыхание будет следить за развитием сюжета.
Дм. Астрахан - успешный кинорежиссер, честь ему и хвала. Это очень важно - иметь успех у публики. Если публика тебя приветствует, надо выходить и кланяться, в этом нет ничего зазорного. Кто же станет спорить? Тарковский - между прочим тоже успешный режиссер при жизни, да и сейчас его творчеству уделяется большое внимание (примером тому хотя бы та самая телепередача, посвященная режиссеру Дм. Астрахану, который не любит Тарковского, но то и дело возвращается к его творчеству, хотя бы и отрицая его). Поэтому остается непонятным и то, почему об элитном кинематографе в этой злополучной передаче говорилось как о неуспешном у публики, более того - демонстративно пренебрегающим этим успехом. Не думаю, чтобы Тарковскому было неважно - будут его фильм смотреть или нет. Наоборот, именно ясное понимание того, что фильм обязательно будут смотреть миллионы людей и многие из них - затаив дыхание, прислушиваясь к каждому звуку, каждому кадру и слову, заставляло Тарковского быть предельно сосредоточенным в достижении тех высот, которые он видел и хотел показать нам.
Что я могу сказать напоследок о кинематографе Тарковского и тех, кому он не по душе? Если кому-то не нравится или непонятен фильм "Зеркало" или "Сталкер", это не означает, что человек недостаточно умен или образован. И тем более не означает, что фильмы эти слабые. Человек умный, а фильмы - сильные. Только так и никак иначе. И то, что человек отзывается о фильме как о плохом, провальном означает только то, что этот фильм этому человеку не понравился, потому что человек этот совсем-совсем другой. Все у него другое и было и есть - темперамент, характер, жизнь вся совершенно другая, и смотрит он вокруг своими особенными глазами. И видит так как только он сам видит. И не следовало бы ему больше вспоминать чужие фильмы, с другим мировосприятием, бередить себе душу, да еще и оскорблять самого себя неуважением к иному дару и к иной славе, уж по крайней мере не меньшим чем у него самого. Но как не вспоминать, если человек это - сам кинорежиссер, которого, возможно, заели сравнениями критики. Вот он и взбеленился. Спешу оправдаться - я не критик, я всего лишь поклонник творчества Андрея Тарковского. Тарковский, конечно же, не нуждается ни в чьей защите, просто мысли после телепередачи не давали уснуть, а единственный способ избавиться от них, как известно - выложить на бумаге.
И последнее. Неоднократное упоминание Дм. Астраханом притчи про голого короля и простого мальчика было особенно неудачным. Если уж зашла речь о королях - король, даже если он голый, остается королем, господа, и требует к себе почтительного отношения, а мальчик этого просто не понял.
