В нашей стране трижды стучат по дереву не только для того, чтобы не сглазить. Иногда это действие дополняют троекратным стуком по голове – таким образом осуществляется нормальная реакция на очевидную глупость. Случается также, данный защитный рефлекс перешибается патриотическим угаром, и тогда вместо стука раздаются бурные продолжительные аплодисменты. Дурь, понимаешь, – тоже национальное достояние. То, что пытались выдать за японскую логику в «Последнем самурае», формулируется так: главное в жизни – достойное ее окончание. То, что в «72 метрах» пытаются представить как русскую логику – отсутствие всякой логики. Потому что Россия, потому что умом не понять, никаким, категорически. И такая выходит радость по поводу несоответствий нормам цивилизованного общества, что и впрямь разум отказывается ее обосновывать. Складывается впечатление, что для квасных патриотов это такой особый шик – представлять русских притесняемыми меньшинствами и из каждой культурной поделки делать акцию в их защиту. Наиболее точно отражает настроение фильма сцена, в которой офицеры при параде, с блестящими на солнце пуговицами, строем заходят в воду. Слабый писк затюканной логики – когда Марат Башаров голосом проваливающегося абитуриента вопрошает: «А где же наша лодка?» И все. Морячки погружались ровненько так, аккуратненько. «Наш» оператор наверняка вырубил камеру после первого падения на скользком и неровном дне. «Их» оператор с воплями «oh, those russians!» смаковал бы сцену выхода подмоченного воинства обратно на сушу. «И тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных, и с ними дядька их морской…» Если бы. Рьяным патриотам обычно нравится рассматривать себя бравых и не нравится рассматривать себя жалких. Также им не импонирует точка зрения, согласно которой жалкий вид каким-то образом связан с бравадой, которая и не бравада даже – так, дешевая мишурность. . Еще авторы, как могут, оправдывают «природное русское» головотяпство. Потому принял старший мичман Крауз бракованные дыхательные аппараты, что жена у него гулящая, а сережки никто не покупает. Не по халатности потонула подлодка, а по трагической случайности – учения проводились в открытом море, которое, как известно, большое, но даже в его масштабах случаются изумительно точные попадания отработанными ступенями ракет, вследствие чего открепившаяся мина заплыла аккуратно в бухточку. Впрочем, головотяпство проявилось и в работе над лентой – видимо, в качестве справочного пособия создателям сгодился голливудский блокбастер «К-19». По какой еще причине можно было назвать персонажа Андрея Краско, у которого три звезды на погоне, капитаном второго ранга? Почему у него погоны на робе? Почему, если все мичманы – с тремя звездами в линию, старшим мичманом называют только старшего по возрасту? Хотя, скажем, был в фильме момент, когда герой Владислава Галкина представлялся по форме – значит, должен был назвать свое звание полностью. А что это за «товарищ командир»? Что за новобранцы на подлодке? Какое право имел командир отсека рисковать своими людьми? На какое-то время трагедь переходит в комедь – надо ведь отдать дань еще и национальному юмору. О, это тоже предмет посконной гордости. Правда, шутки в последнее время пошли все больше синтетические – рожденные не спонтанно, как лучшие среди них, а по намеченному графику. Бурно развившаяся индустрия смеха стабильно обслуживает потребность населения в дежурном юморе, и тут уж количество куда важней качества. Немудрено, что анекдоты гонятся по технологии. Один такой технологический анекдот и подвергся экранизации в «72 метрах». Вот его рецептура: 1) оригинальный, желательно, связанный с основным родом деятельности, способ выполнения требуемого действия; 2) эффект более мощный, нежели ожидаемый; 3) некий нонсенс, связанный с этим перебором; 4) элементы престидижитации. Генераторы этого анекдота могли не знать, как забивают скотину – взорвали бы вояки корову, остались бы от нее рожки да ножки, бабке на холодец. Но, пожалуй, им стоило бы знать, отчего начинают давать молоко млекопитающие. Корова, кажется, не от старости доиться перестает и не от святого духа начинает. Да и на вид, судя по не так уж и ввалившимся бокам, животное было не таким дряхлым. Окончательно смазывают впечатление от фильма неумно используемые клише. К примеру, если в кадре появляется лошадь, она обязательно должна проржать. Азиат, кричащий «тиийбэт!» – как комический китаец в западном кино 50-60-х. Оглашенный спартаковский фан, ни при каких обстоятельствах не теряющий оптимизма. Краско – «настоящий полковник». Башаров – «поручик Ржевский». Романтическая особа – непременно с томиком Грина и непременно на балконе. Потом еще таскается по жизни с этими «Алыми парусами», как со Святым Писанием. Знакомство ее с молоденькими офицериками происходит, судя по выступающему с трибуны Съезда Сахарову, где-то в конце 80-х. Непонятно только, почему в желтых тонах («солнце льется прямо с крыш») показано времени раздрая, чернухи и тотального дефицита. Что за колбасная ностальгия? А эти выпады в сторону не украинского народа, но украинских властей, озвученные режиссером Хотиненко, сценаристом Залотухой, актером Краско? Что за комические бугаи в темных очках маячили на принятии украинской присяги? «Наш ответ» Америке оказался еще и каким-то проамериканским. Можно было обойтись без ссылки на анекдот из фильма «Цвета» – помните, как Роберт Дювалл предлагал Шону Пенну медленно спуститься с горы? Можно было обойтись и без назойливого прокручивания одной и той же песенки Децла, потому как децловское «Письмо» – не что иное, как подражание эминемовскому «Стэну», что весьма и весьма символично. Можно было обойтись и без синхронно говорящих близнецов, достойных какого-нибудь дневного шоу с закадровыми смешками. Мало того, что «К-19» снят качественнее. Американке Кэтрин Бигелоу удался куда более русский фильм. А «72 метра» снимался на михалковской студии «Три Тэ» по заказу ОРТ – это многое объясняет. Из смешения «Сибирского цирюльника» с «Перл-Харбором» получился добротный сериал для Первого канала. Исчисляемый погонными мэтрами длинный список имен, самим же ОРТ и раскрученных, прилагается. Есть и круто ангажированная звезда – Эннио Морриконе. И не беда, что музыку для фильма он написал, кажется, задействовав не столько вдохновение, сколько труд. Для авторов же не столько важна была музыка, сколько имя композитора. Очевидно, только это обстоятельство не позволило зрителю услышать очередную патриотическую песнь от группы «Любэ». «Сладеньким кормить почти безнравственно», – заявил Хотиненко в газетном интервью. Так он объяснил отсутствие у фильма и хэппи-энда, и совсем уж трагического финала. А торговать матрешечной самобытностью, с помощью американских методов показывать, насколько непонимаем умом русский человек, и превращать оборудованные матовыми экранами и объемным звуком кинозалы в одну сплошную галерку – это, должно быть, высокоморально. Все более-менее разработанные образы получились у авторов плоскими – неуемное позерство сделало их такими. Слишком часто по ходу фильма срабатывает элементарное «Не верю!». Когда систематически жертвуют здравым смыслом ради того, чтобы «за душу брало» – это уже психоз. «72 метра» и прочая кваснопатриотическая лапша – психозное кино. Дай вам бог без особых последствий, по мусcингам, выбраться из этого моря кваса.

Может быть, вы еще не знаете, что книга Александра Покровского, по которой поставлен этот фильм, была написана до трагедии с «Курском»? Если не знаете, то это – просто чудо: ведь почему-то на всех углах все кричат о непричастности событий, которые разворачиваются на экране, к оглушительной катастрофе российского флота. Хотя, на самом деле - какая разница?

Так или иначе, перед нами – история одного подводного инцидента. Лодка «Славянка» выходит в море на учения. В ходе учений совершенно нелепым образом активизируется глубинная мина времен Великой Отечественной войны. Лодка получает пробоину, теряет плавучесть и ложится на дно. Глубина – 72 метра. Трое выживших (командир одного из отсеков, молодой матрос по фамилии Молодой и врач) пытаются узнать, есть ли тут кто-то живой – или они единственные, кто смог уцелеть. Попутно нам рассказывают о некоторых членах экипажа подробнее. Много времени, например, уделено командиру «Славянки» - Геннадию Янычару. Это человек особенный. Выдающийся моряк и трудноуправляемый пассионарий, от выходок которого стонет начальство. Команда его боится и боготворит. Как не бояться, если он в случае чего может кого угодно «вывернуть мехом наружу» - и как не боготворить, если он лучший!

И все же центральный персонаж фильма – не он, и не врач Черненко в гротескном исполнении Сергея Маковецкого, а командир отсека Петр Орлов. Вокруг него завязана масса сюжетных узелков, которые касаются и тех же Черненко с Янычаром, и командира еще одного отсека – Ивана Муравьева, и его оставшейся на берегу беременной жены Нелли, которую Орлов все эти годы по-настоящему любит. Марат Башаров, играющий молодого капитана, несколько утрирует образ рубахи-парня, сорвиголовы и башибузука – но это обычная его манера. Он по-другому не может (или не хочет). В данном случае, разудалая манера Башарова оказалась очень к месту. Что еще лучше – она не доминирует, в фильме есть типажи и совершенно иного свойства (угрюмый неудачник мичман Краус, например – или тот же Иван Муравьев, серьезный, немногословный и принципиальный офицер, пресноватый на первый взгляд – но зато твердый, как кремень).

Удаль Башарова является главным настроением фильма. Подозреваю, что таков был заказ (вольный или невольный). «72 метра» снимала студия Никиты Михалкова «Тритэ». Никита Сергеевич известен как большущий российский патриот. Притом патриотизм его носит анекдотически-лубочный характер. Когда он делает очередную фильму про российский характер, у него все получается слегка гипертрофировано. Вот как Башаров играет – так Михалков снимает. Слегка с перебором, но очень энергично, а главное – от души. Впрочем, в данном случае Михалков лишь продюсировал проект. На мой взгляд – и слава Богу! Конечно, как продюсер он внес какую-то лепту в создание общего настроя, но нанятый им режиссером Владимир Хотиненко – фигура в российском кинематографе слишком значительная, чтобы так уж откровенно плясать под дудку распорядителя съемок.

В итоге получился вполне приличный фильм – то, что называется «качественный кинематограф». Этакий «золотой стандарт», при котором о неудаче никакой речи не идет, но и гениальностью не пахнет. Занимательный, оптимистично-трагический и весьма душевный фильм снял Владимир Хотиненко. И если бы не слезливо-невнятный финал, все было бы даже чуть выше «золотого стандарта». Но в итоге - что есть, то есть. Классная военная драма с отличным юмором (по-морски соленым и бронебойным), с замечательными примерами актерской игры (Краско, Гармаш, Маковецкий). И с убийственной сценой дележки апельсина. Типа: как накормить одним цитрусом две тысячи верующих и при этом самому не подавиться. Несмотря на высокую трагедию момента, в сцене с апельсином я хохотал, как безумный. Впрочем, это мои личные проблемы – над чем и когда я смеюсь. Посмотрите фильм сами – кто знает, какие чувства вызовет эта сцена у вас. Может, и правда, «72 метра» - это высокая трагедия без всякой примеси дешевой мелодрамы?