Генрих Харер был знаменитым австрийским альпинистом, который мог себе позволить небрежно обронить: "На Монблане бывали все!" В самом деле, для него восхождение на высочайшую вершину Европы не являлось чем-то выдающимся. К своим 30 годам он успел совершить достаточно горных подвигов. В 1939 году он вошел в состав экспедиции на одну из сложнейших гималайских вершин Нанга-Парабат, и отправился туда, оставив дома беременную жену. На вопрос журналистов о том, когда следует ждать наследника, эта не слишком счастливая женщина ответила: "Как раз тогда, когда мой муж разобьет базовый лагерь". Расстались супруги плохо, восхождение на Нанга-Парабат окончилось неудачей, а при спуске немецкие альпинисты (напомню, что Австрия тогда входила в состав Третьего Рейха) были взяты в плен англичанами (напомню, что Гималаи тогда частично принадлежали британской короне). Несостоявшихся покорителей переместили в лагерь для военнопленных, в котором они провели четыре года. В конце концов, им удалось бежать. Но в еще более конечном итоге, на свободу прорвались всего двое - Харер и начальник экспедиции Петер Ауфшнайтер. Благодаря собственной настойчивости и стечению ряда обстоятельств, они укрылись в Тибете, куда европейцев вообще-то не пускали. Два немца провели семь лет в столице Тибета - Лхасе, причем Хареру удалось сблизиться с юным далай-ламой. Еще в лагере для военнопленных Харер узнал о том, что жена добивается развода с ним, согласился на этот развод, написал кучу писем своему сыну Рольфу, которого ни разу не видел, и, наконец, получил от него ледяной ответ с просьбой не писать более, поскольку мальчик не считает его своим отцом…

Это действительно потрясающая история о большой человеческой трагедии и настоящем Большом Приключении. В своих семейных неурядицах Харер был, в общем-то, виновен сам. Он был альпинистом-фанатиком, и он был по природе одиноким волком. При таком сочетании семья была обречена оставаться на периферии его жизненных ценностей. Он понял, что с семьей так нельзя, только после того, как потерял ее. Если бы он не попал в Тибет, скорее всего, он этого так и не понял бы никогда.

В роли Харера Жан-Жак Анно снял Брэда Питта, и этот выбор оказался полной удачей. Питт сыграл немецкого альпиниста очень хорошо, просто классно. Трудно себе представить, как эту работу можно было бы сделать лучше. Вообще-то Питт далеко не во всех своих ролях убедителен, но когда собирается, то способен перевернуть душу впечатлительного зрителя. Что от него требовалось? Воплотить натуру изначально двойственную: одинокого волка, с одной стороны, а с другой - чрезвычайно ранимого человека, одиночество которого зачастую - всего лишь защитная реакция. Кроме того, перед Питтом стояла проблема показать, как эта двойственность трансформировалась после тибетского отшельничества в спокойную цельность, причем у обновленного Харера не осталось ни ранимости, ни волчьей сути - он стал совершенно иным человеком. С этой непомерной задачей актер справился настолько ярко и впечатляюще, что нет никакого смысла об этом рассказывать. Посмотрите - представление стоит того!

И еще посмотрите Зрелище. Потому что Тибет - сказочно красивая страна - по крайней мере, выглядит таковой в интерпретации Анно и его камераменов.

Я смотрел фильм уже после того, как ознакомился с другим произведением Анно - "Враг у ворот". Такое впечатление, право слово, что снимали два разных человека! Я не говорю об исторической достоверности, которая в изображении Сталинградских событий ниже всяческой критики - не говорю потому, что коренной тибетец, вполне возможно, раскритикует "Семь лет в Тибете" за то же самое. Поэтому на всякий случай допускаю, что Тибет показан неадекватно. Но, оставляя этот вопрос за скобками, вижу два совершенно разных художественных уровня. "Враг у ворот" - ходульная история о картонных персонажах, не вызывающих никакого сочувствия. "Семь лет в Тибете" - рассказ о живых людях, судьба которых не может оставить вас равнодушным. Где настоящий Анно - вот загадка! А ведь есть еще "Имя розы", и там Анно - уже третий.

Неужели ему для полной убедительности каждый раз нужен Брэд Питт?