Когда-то же надо было начинать знакомство с Озоном. Я и начал с «Ангела». Боюсь, не тот фильм я выбрал для старта. Пишут – очень он для Озона нетипичный.

Мы – в первом десятилетии ХХ века. Английское захолустье. Бакалейная лавка семейства Деревелл. Семейства-то всего – простушка мама, ее дочь Энджел, да еще тетушка Лотти, пожирающая печенье в огромных количествах. Энджел не собирается продолжать бакалейную семейственность – благодарю покорно! Она намерена прославить свою фамилию. В тиши своей комнаты она сочиняет романы и плевать хотела на матушкины попреки. Романы ужасные, безвкусные, многословные, претенциозные. Но когда они попадают в руки издателю, тот понимает: вся эта аляповатость – именно то, что нужно рынку. Он издает «Леди Иринию», и через месяц вся безыскусная Британия (а это, я вам доложу – десятки миллионов душ!) – без ума от прозы Энджел Деревелл. Вот она, слава, в которой Энджел не сомневалась. Народу плевать, что в ее романах шампанское открывают штопором. Именно это народ и хочет читать.

Дальше в жизни Энджел будет много всего: преданность, любовь, война, трагедия, озарение. Все закончится парадоксом, и где-то тут, в последних кадрах, у двух могильных плит и надо искать ту мысль, ради которой два часа Озон вслед за героиней лепит намеренную безвкусицу. Да, жизнь Энджел была похожа на ее книги. Когда она дает интервью о своих отношениях с мужем, текст – один в один венесуэльское «мыло». Она по-другому не может – да и зачем? Деньги, слава, успех – все пришло к ней благодаря фальши. В итоге, когда пришел момент посмотреть в глаза суровой действительности, Энджел не увидела там ничего, кроме очередного сюжетного поворота, который надо обыграть так, как это она обычно делала в своих романах.

«Ангел» - фильм не то, чтобы скучный, но какой-то статичный. Трудно сказать, какую там задачу ставил перед собой Озон, но решил он ее не самым эффектным образом. Для каждого из главных героев он находит какие-то удивительно точные эпизоды, где все просчитано – от цветка в петлице до безнадежного взгляда или лицемерно заломленных рук. Он с удовольствием играет в эту игру – ставит бесконечный ряд сцен, в которых решительно не к чему придраться. Вместе это, правда, работает хуже, чем каждая из сцен – по отдельности.

Впрочем, послевкусие от «Ангела» остается. Я пытался разобраться, в чем тут дело, но так и не понял. Честно. Думаешь – фильм ни о чем, а выходишь из зала – и начинаешь копаться в этой истории, какие-то выводы делаешь. Смешно, право слово. Опять нас поимел какой-то ловкий француз…