Комариный укус при грамотном расчесывании можно превратить в боевую рану. Проблему при грамотном преувеличении можно превратить в революцию. Злободневность при грамотной подаче можно превратить в прибыльный бизнес. "Королевская битва-2" - два с лишним часа неистового смешивания конструктивных идей с кликушеством, безысходностью, возвышенными категориями и личной корыстью Кента Фукасаку. Прежде трудные подростки формировали общественный класс в детской сказке "Праздник непослушания" - на то она и сказка. This time it's war - на этот раз это война. Из единственного антиутопического допущения - правительство устраивает резню между подростками - режиссер и сценарист пытается вывести полноценную модель классовой борьбы. Простых аллегорий ему уже недостаточно.

Проблема в самом деле существует. О бесчинствах японских школьников, терроризировавших учителей, писал еще журнал "Пионер" в 80-е. Примерно в то же время Страну Восходящего Солнца потрясло явление, получившее название "синдром Юкико Окада". Популярная певица, молодежный идол, покончила с собой в возрасте 18 лет, выбросившись из окна студии. В последующие две недели ее примеру последовало более трех десятков школьников. Феномен трудности японских подростков исследователи относили на счет традиций воспитания, корпоративной культуры взрослых, агрессивной пустоты тамошней медиаиндустрии и доступности первоклассных электронных развлечений. Теперь японский школьник с крашеными всклокоченными волосами взял в руки АК-47. Смотрится он так, по правде говоря, как негр с балалайкой.

Любой умелый стрелок, имея такую возможность, предпочел бы более совершенные АКМ или АК74. Но "Калаш" революционерам, коль скоро они себя таковыми провозгласили, нужен как символ, как знамя (согласитесь, весьма практичное знамя!), без "буржуйских" примочек типа пламегасителя или компенсатора. Впрочем, в таковых герои едва ли нуждаются: в их жилистых руках АК-47 превращается в идеальное стрелковое оружие без характерной - вверх и вправо - отдачи. Вместо "каунтер-страйка" подали герилью в стиле "бичхед".

По некоторым математическим фактам стало ясно, отчего Фукасаку-младший так не любит школу. Так, в одном эпизоде идет сообщение: погибли юноши №23 и №21. При том, что участники игры пронумерованы попарно, и гибель одного автоматически означает гибель напарника. При том, что в классе 42 ученика. 23*2=46, как ни крути. Хватает и прочих косяков. В зоне огня неожиданно выныривает гражданский вертолет. При утрате контроля над отрядом сводки не перестают идти. Боевики, стреляя из снайперских винтовок с оптическим прицелом точнехонько в лобешник, умудряются не разглядеть ошейников. Случайно обнаруженный потайной ход для бесхозного очень неплохо оборудован. Современный спецназ устраивает из несложной операции Сталинград с недопустимым количеством потерь. Вообще, боевые действия ведутся по канонам Второй мировой, о чем свидетельствует хотя бы слямзенный из "Спасения рядового Райана" эпизод с высадкой. По идее, на берег не должен был выбраться ни один из штурмующих. Но тогда бы не было кино.

А его и так почти нет. Из толковых актеров в фильме присутствует один лишь Такеши Китано, да и то слишком часто моргает левым глазом, демонстрируя таким образом, видимо, смятение. Исполнительское мастерство здесь в остром дефиците - это подчеркивается и тем, что одно воспоминание с Китано прокручивается аж три раза. Остальные участники шоу в массовом порядке делают большие, как у хентаек, глаза и по очереди говорят разные полоумности. Надо отдать должное джентльменству военных: они так вовремя предоставляют героям паузы на монологи; заканчивается эта процедура непременным взревыванием, вскакиванием и автоматной очередью в сторону противника.

Прочие киносоставляющие также немногим отличны от нуля. Оператор тщетно пытается подражать Янушу Каминскому, очевидно, предварительно приняв для храбрости - тряска не производит впечатление художественной. Хоровое пение, обилие которого должно символизировать эпический размах, под конец ничего, кроме раздражения, не вызывает. Хоть в фильме клянут на все лады Америку, многое в нем сделано как раз по-американски. Взрывающиеся ошейники "позаимствованы" из проходного американского боевика "Смертельные узы" (Deadlock) с Рутгером Хауэром. Ложный финал, в котором пара героев выскакивает под шквальный огонь, содран с реального финала знаменитого вестерна "Бутч Кэссиди и Санденс Кид". Кровищи, как в американском би-хорроре. Перетянутое минут на сорок, зрелище получается поразительно громоздким. Не зря говорят: когда слишком много трагедии, начинается комедия.

Однако самое слабое место фильма - его идейная часть. Фукасаку позволяет себе вольно подгонять понятия под разные системы координат. Граждане - это дети. Государство - это взрослые. Государство - это государство. Государство - это Америка, абсолютный институт подавления. Даже партизан-террористов оно использует в своих целях. Честность по отношению к себе есть безответственность по отношению к ближнему - потому что власть имущий накажет обоих. На этом, вообще-то, можно было выстроить состоятельную линию обвинения. Но Фукасаку прет напролом, не считаясь с возможными аргументами защиты и не находя разницы между гротеском и перебором. Наиболее показательна в этом плане сцена, в которой учитель (безобразное исполнение Рики Такеучи), он же руководитель эксперимента, с торжеством распоясавшегося юнца - да! нашкодил! - перечит лишенному какой бы то ни было почтенности премьер-министру. Тут еще надо учесть, что за страна была Япония до разгрома в 45-м. Почему-то кажется, что предки обличителей Америки не отказались бы от ее нынешней роли. Теперь усмиренная империя, приняв корпоративную культуру, берет реванш на другом поле. Но кому-то, оказывается, все же надо самурайствовать до последнего.

Когда-то давно доводилось смотреть фильм о вторжении Годзиллы. В те годы наиболее злободневной темой была экология, сейчас - терроризм. Одно неизменно: крайними оказываются власть имущие. Тогда прифилософленная мысль упиралась в "Это природа мстит! Что вы сделали с ней?!". Нынче социальные Годзиллы мстят за поруганное общество. Опять им без особого успеха противостоят отборные армейские части, и небоскребы они крушат так же правдоподобно, как это проделывал Годзилла. Они такие же картонные, неестественные, такие же дутые и неуклюжие. Даже забавно, что неуловимые мстители в промежутках между сражениями не забывают красить волосы и укладывать их феном.

А как вам японская колония в Афганистане? Тут намек на Японскую Красную Армию, террористическую организацию, "прославившуюся" в 70-е и, по некоторым данным, до начала 90-х базировавшуюся в Ливане, в долине Бекаа, становится более чем прозрачным. И требования, которые выдвигали члены этой организации, схожи с теми, что выдвигаются во второй "Битве". Однако в последние годы о деятельности JRA ничего не слышно, и американский Госдеп уже исключил ее из списка реально представляющих угрозу группировок.

Это уже смахивает на "Ленин умер, но дело его живет". Все же, Кента Фукасаку, от души замахнувшись на цивилизацию своим манифестом, не сумел нанести ей ощутимый удар. Теоретиком он оказался слабым, и плохо скрепленный манифест рассыпался от одного замаха. Более того, его увещевания получают обратный эффект. Согласно разумным правилам, дети должны слушаться родителей, граждане должны повиноваться государству. Значит, и страны мира должны прогнуться под Америку? Если школьников обязуют убивать друг друга, они создадут террористическую группировку. Значит, террористы, партизаны, революционеры - остановившиеся в своем юношеском максимализме трудные подростки?