Конец 19 века. Декаданс и атеизм овладевает массами. Юный Дориан Грей появляется в Лондоне, чтобы принять наследство дедушки, старого хрыча лорда Касла, наконец-то покинувшего этот мир. Мальчик наивен, он чист и светел, он хочет жить правильно. Вдохновившись его прекрасной душой, художник Бэзил Хэллуорд пишет его портрет. Но к тому момент, когда портрет написан, Дориан уже не тот. Червь порока уже впился в его душу. Этим процессом руководит знаменитый змей-искуситель, светский циник Генри Уоттон. Уроки, преподанные им непорочному юноше, были выучены с редким прилежанием, творчески развиты и немедленно апробированы. А портрет… Ему нашлось применение. Страсть, которую вложил в него Бэзил, сотворила чудо. Теперь портрет принимает на себя все те изменения во внешности, которые должны были наложить на лицо Дориана его нехорошие излишества. А сам Дориан остается вечно юным.

Возможно, если бы фильм не спонсировало британское правительство, Оливер Паркер ярче показал бы бездны порока, в которые погрузился юный Грей. Хотя и так получилось довольно смело. Гомосексуальные поцелуи, обнаженные бюсты, характерные нелепые телодвижения сопровождают жизненный путь героя. Но, робко оглядываясь на здание Британского Банка, хранителя устоев (в том числе моральных, кто бы что ни думал), режиссер держит себя в узде. Более того: можно сказать, что он претерпевает эволюцию вместе с Дорианом Греем. И чем больше тот начинает слушать свое сердце, тем меньше голого тела попадает в кадр.

Оливер Паркер не впервые экранизирует британскую классику, и к Оскару Уайльду уже прикасался (в 1999 поставил фильм по его пьесе «Идеальный муж»). Проявил себя тонким знатоком отечественной старины. «Портрет Дориана Грея» – не пьеса, а роман, действие происходит не только в интерьерах, но и на улицах. Паркер очень хорош в создании обстановки: и внутри домов, и на улицах Лондона, и даже в туннелях метро он умеет снять так, что глаз отдыхает. Чувствуется, что для Паркера важно не только то, о чем говорится, но и то, где говорится. Как следствие, образуется приятный баланс между идеей и обрамлением. Между формой и содержанием. Паркер мог бы, погнавшись за сочностью викторианского штиля, упустить идею. Но, как уже где-то говорилось, режиссер держит себя в узде. Он всеми силами стремится избежать крайностей, он четко следует плану, он воплощает идею последовательно и где-то даже педантично.

И у него получается ровный фильм, цепляющий как раз настолько, чтобы потом никто не обвинил создателя в игре на зрительских инстинктах. И актеры у него работают так, чтобы принести максимум пользы для концепции (кстати, опасения в бесталанности принца Каспиана оказались явно преждевременными). То есть, «Дориан Грей» - режиссерский проект от начала до конца, с высокой степенью режиссерской концентрации и с фантазиями в рамках приличия. К сожалению, вольности Паркера почему-то затрагивают прежде всего оригинальный сюжет Уайльда. Не сказать, что отступлений много – но они существенны, и не все кажутся уместными. Впрочем, сам Уайльд, как большой шалун и импровизатор, может, и не сильно протестовал бы…