Кевину Костнеру с незапамятных времен не везет. Будучи кумиром дам, очаровать аудиторию в целом Кевин так и не смог. Многочисленные фильмы последних лет десяти, вроде Waterworld или 3000 Miles To Graceland, отчего-то не окупились (в последнее время я что-то сомневаюсь в будущем киноиндустрии, похоже ей пришел конец) и продюсеры Костнера любить явно перестали.

Действительно, все то поколение актеров, на фильмах которых мое поколение выросло, уже сдает. Выпадают волосы и зубы, пора делать сто первую подтяжку лица... Только Хью Хеффнер по-прежнему забавляется со своими моделями. Жаль, что не играет в кино.

Но мы отвлеклись. Костнеру перестали предлагать оригинальные сценарии. Их пожрал Брюс Уиллис, снимающийся в десяти фильмах в год. Все оригинальные и неоригинальные идеи утащил к себе в картины Ричард Гир (его последнее The Mothman Prophecies не оставляет в этом никаких сомнений). Даже Арни, старик Шварценеггер, и тот каким-то боком залез в сферу деятельности Костнера, хотя Арни и сам страдает от недостатка кассовых сборов.

Что же мы имеем с гуся? Боюсь разочаровать. Костнер снялся в весьма и весьма интересной с сюжетной и постановочной точек зрения картине. Dragonfly - рассказ о медике, у которого погибла в Венесуэле жена. С этого момента герою Костнера покоя нет - и эта часть картины напоминает фильм ужасов, поставленный выпусниками рязанского театрального училища. Да, страшно. Да, иногда смешно. Но в целом, впечатление складывается такое, что все это мы уже где-то видели. Может, в "Догме", а, может, в "End Of Days".

Плавный переход к финалу картины объяснить с научной точки зрения коллектив нашего сайта в состоянии не был. То есть я еще представляю картину с рассказами о путешествиях, но не могу представить фильм, начинающийся, как комедия, и заканчивающийся, как второстепенная мелодрама. Так и тут, стрекоза высоко, видимо, не летает, что Том Шадьяк во второй половине действия решил плюнуть на все, сменил задний план, обозначил ориентиры, и взялся нас поучать рассказами о вечности.

Тем не менее, ничто не вечно. И, как первый критик, появившийся на свет одновременно с первым художником, я позволю себе отметить, что посещение подобного рода картины плодотворно влияет на развитие интеллекта и художественного вкуса, и, вместе с тем, отрицательно влияет на сборы. Торопитесь, пока не все билеты еще раскупил сам Костнер!

Фильм был куплен мною случайно осенью 2002 года. Название фильма ни о чем не говорило, на обложке туманная картинка с синеватым лицом Кевина Костнера. Решил посмотреть, на ночь глядя...

…Несомненно, в фильме есть несколько моментов, которые пугают не на шутку. Особенно хорош эпизод с мертвецом-донором. Но смотреть «Стрекозу» как триллер было бы просто расточительством зрительского времени, ибо «сосуд сей наполнен надеждами, а не водой», как выразились бы у нас на югах. Впрочем, уверен, что даже близко не коснусь того замысла, который вложили в фильм авторы сценария (Brandon Camp и Mike Thompson), но если фильм сподвигнул меня на это, значит честь им и хвала, задели, так сказать, за живое. Поэтому, далее пойдут сплошь одни предположения, а не сухая аналитика.

Я бы не стал рекомендовать фильм тем отдельным личностям, которые увлекаются всякой разной эзотерикой, потусторонними мирами и прочими тоннелями. В фильме, конечно, все это есть, но потусторонняя сила в лице Эмили Дэрроу (Susanna Thompson), покойной супруги главного героя, играет роль чисто механическую, в качестве двигателя сюжета, особенно в те моменты, когда он начинает пробуксовывать или даже со скрипом останавливается.

Нет, фильм решительно стоит смотреть не для этого. «Стрекоза» богата яркими и содержательными сценами, которые не то, чтобы служат делу наиболее приятного восприятия сюжета - скорее они являются просто красивыми режиссерскими находками, самоценными вне общего контекста. Особенно они интересны применительно к нашему пресловутому, сто-раз-руганному совковому мировосприятию. И я объясню, в чем это выражается. Давайте предположим (условно!), что главный герой – не американец, а наш русский человек (или даргинец, или чуваш, или узбек – не важно, главное, что родился и вырос в СНГ). Пусть это будет условное допущение. Если вы, уважаемый зритель, еще не видели «Стрекозу», то вам проще – просто представьте, что Кевин Костнер – это русский актер, которого пригласили на съемки, чтобы как можно точнее отобразить душевный мир русского…э… эмигранта, врача, который недавно приехал в США, женился на американке и почти тут же стал вдовцом.

Вот теперь, с таким вот условным допущением, все становится на свои места, включая и довольно прохладную реакцию сайта IMDB на одну из самых драматичных ролей Костнера. Ведь на лицо явное нарушение главного закона коммерческой кинематографии – фильм должен быть понятен целевой аудитории. Но если, она (целевая аудитория) выходит из кинотеатра и недоуменно пожимает плечами – тогда это явный провал и слабый прокат в одном флаконе. Вот и все.

Ну а для тех, кто уже видел фильм - мне осталось только привести мою собственную интерпретацию некоторых сценок из жизни главного героя «Стрекозы». Несколько примеров того, как проявляется эта самая «русскость» по ходу фильма. Следите за руками…

...C какого-то момента, некоторые странные события, происходящие в жизни Джо Даррела (Kevin Costner), простого главврача приемного отдела станции скорой помоши берут над ним полный и безоговорочный контроль. С момента, как он хоронит свою любимую женщину, он более не спасает реальных живых людей, как велено ему профессиональным долгом, нет он теперь спасает надежду. В каком-то дальнем уголке сознания Джо хранит маленькую лампадку этой самой надежды, ежеминутно опасаясь, что неспокойные ветры его жизни погасят ее. К тому же он сильно изменился. Это замечают его друзья и сослуживцы. Чего стоит один только эпизод с его работой в приемном покое больницы. Когда серьезные-лицом-парамедики вносят на носилках девушку, чудом выжившую после попытки самоубийства, Джо, недолго думая, отправляет ее в другой отдел, т.е. фактически отказывается ее лечить. Только бросает мимоходом фразу: «Хочется иметь дело с людьми, которым еще не надоело жить». Уверен, что для американского зрителя, привыкшего таки подчиняться законам и соблюдать правопорядок, этот эпизод был бы просто не понятен. Причем тут «хочет жить – не хочет жить»?! Поступил пациент – так ты его и лечи. Если тебе не нужны проблемы с администрацией. И проблемы с карьерой. А вот наш врач (эсенгешный) именно так и сказал бы, как герой Костнера. У нас в «эсенговии» так и говорят людям, совершающим всякие глупости. Изнасиловали – сама виновата, не надо было гулять по ночам в мини-юбке. Отравилась таблетками – так кто же тебя заставлял глотать их?!»

…Как это и бывает в жизни русского врача, беда не приходит одна. В другом эпизоде с приемом больных, Джо стоит над нелегкой дилеммой: перед ним беременная женщина, которая получила смертельные травмы в автокатастрофе. Что делает наш псевдо-американский врач? Он мимоходом бросает взгляд на несчастную и говорит: «О, да она уже умирает, а вот ее плод вполне еще жив, поэтому давайте извлекать плод!». На возражения ассистентки, что, мол, делать аборт без разрешения этой самой потерпевшей очень даже противозаконно, Джо возмущенно отвечает, что он не собирается делать аборт, а просто спасает то, что можно еще спасти. Будь Джо американским врачом, он бросился бы спасать обреченную мамашу, не взирая ни на что. В итоге потеряли бы и мамашу и ее не родившейся плод.

…Естественно, что все это не остается незамеченным. В конце рабочего дня к Джо подходит возмущенный администратор и вставляет ему по полной – и за «passing of suicide» и за нарушение «the procedure of terminating the pregnancy». И это не смотря на то, что девушку-самоубийцу все-таки откачали, а ребенка таки извлекли живым из умирающего тела матери.

В принципе, Джо сделал намного больше, чем мог бы сделать обыкновенный врач реанимационной. Но его выговаривают, как мальчишку. Но ведь мы с вами договаривались, что Джо – русский. И это много объясняет.

И наконец - мой самый любимый эпизод, который определяет тональность всей картины. Можно сказать - «сердце фильма»… Давайте вспомним его еще раз: терзаемый чувством вины, Джо заглядывает в палату к спасенной девушке-самоубийце. Изучает распечатки ЭКГ и т.п. Вдруг девушка приходит в себя, далее диалог:

- Почему вы сделали это?

- Сделал «что»? – Джо профессионально продолжает изучать ЭКГ.

- Вернули меня обратно… - она в слезах, видно, что желания жить нет никакого.

- А куда вы собрались?

- Куда-нибудь получше, чем здесь.

- Да?

- Я сделаю это снова! Это все что я хочу, - зритель понимает, что девушка глубоко несчастна и явно не против попробовать убить себя еще раз. На что Джо, профессионально не отрывая глаз от ЭКГ, спокойно так говорит:

- Увы, ваше сердце не согласно с вами. Этой ночью, оно буквально вело битву за жизнь.

- Никто не знает моего сердца, - плача, возражает девушка, явно намекая на несчастную любовь или какое-то большое жизненное разочарование.

- Может поэтому оно и продолжает биться. Чтобы дать кому-нибудь шанс познать его, - отвечает ей Джо. И добавляет еще нечто, что буквально потрясает девушку. Хотя вроде бы и не сказал ничего такого:

- Дай-ка я расскажу тебе о том «лучшем» месте, куда ты собираешься отправиться. Ты должна быть чертовски уверена, что оно существует. Потому что, если тебе фигово здесь, то будет фигово в любом другом месте…

В заключение, пара операторских и дизайнерских ошибок в фильме: когда будете смотреть эпизод первой встречи Джо с друзьями в баре, обратите внимание на уровень пива в кружках. Это забавно. И вторая ошибка: обратите внимание на фотографию с попугаем, которую Джо получает от своей уже мертвой супруги. Нажмите «паузу», чтобы рассмотреть получше. Для подсказки скажу, что из-за небрежности дизайнера, создававшего эту фотографию, попугай обрел одно свойство, которое обычно приписывают нечистой силе. Какое именно – догадайтесь сами.