Есть фильмы, смотреть которые – одно удовольствие, а сказать о них особенно нечего. Фактура перевешивает все остальное, и это вроде как обидно – хочется, чтобы остальное тоже было на уровне. Но фактура так хороша, а атмосфера так вкусна, что хочется наслаждаться тем, что есть – а обиду засунуть в какое-то темное прохладное место. Научно доказано: мало что так вредит организму, как стремление к невозможному

А вот герой «Призрака» пострадал из-за своего агента. Которые тоже вечно ставят нереальные задачи…

Герой – он писатель. Имени у него нет. Точнее, его никак не называют. А это все равно, что у тебя вовсе нет имени. Бывший премьер-министр Великобритании Адам Лэнг называет его man, то есть – «старик». Писателя нанимают за 250 тысяч долларов (совсем неплохой гонорар, надо заметить!) для создания мемуаров этого самого Лэнга. С первых шагов писатель чувствует вокруг себя сгущающуюся угрозу. Она только усиливается, когда писатель попадает на мрачноватый остров у побережья США – там сейчас отсиживается герой его саги. Лэнгу угрожает приговор Гаагского трибунала за одно неприятное дельце в Пакистане, но на территории США он может чувствовать себя в безопасности: оплот демократии плевать хотел на Гаагу. Расклад довершает еще один нюанс: мемуары Лэнга уже пробовал сваять другой автор, но неудачно упал с парома и приказал всем нам долго жить.

Полански успешно комбинирует Интернет и мобильную телефонию с музыкой, которую любили использовать при создании фильмов о мисс Марпл. Современный мир прет из всех щелей – БМВ с навигацией, кухня с блендером, ноутбук с флэшкой. Даже уединенный особняк Лэнга имеет огромные окна и модернистские лестницы – хотя уж тут, казалось бы, напрашивалось немножко готики. Но Полански целенаправленно исключает всякие внешние ассоциации с классикой жанра. Зато начинка у него – оттуда, из 50-х. Неторопливое развитие, плавно сгущающаяся загадка. У каждого – свой «скелет в шкафу». Все идет к концовке, где тайна взорвется и окропит экран чем-то нехорошим. Однако Полански – не Хичкок. Он спускает историю на таких плавных тормозах, что даже и не замечаешь финиша.

Кому-то это очень не нравится. Кто-то хотел бы, чтобы до предела сжатая пружина политической интриги распрямилась, долбанув хоть кого-то как следует. Ничего похожего! Мягко, ненапряжно, как будто конечный результат никого уже не интересовал. Возможно, так и было? Возможно, в концовке Полански уже слишком занимали другие житейские дела, делающие его судьбу так похожей на судьбу Адама Лэнга? Так или иначе, концовка – того… Не того. Но слишком мало осталось людей, умеющих снимать кино, которое приятно просто смотреть. Слишком мало, чтобы требовать от Полански еще и хорошей концовки.