Нет ничего хуже, чем сниматься в культовых фильмах с продолжением. Кто такой Сильвестр Сталлоне и Арнольд Шварценеггер? Нет таких. Есть Рэмбо и Терминатор. И что они ни делают - максимум, что может получиться, - это постаревшие Рэмбо и Терминатор.
     То же самое - с Сигурни Уивер. Где она ни появляется, верный зритель ищет за слоем грима Элен Рипли из "Чужих" - и если не находит, то огорчается и из кино норовит уйти. Можно сказать, что Уивер даже хуже, чем Слаю и Арни, потому что в отличие от вечно-молодых героев экшена восьмидесятых, ее героиня стареет от серии к серии и нетрудно представить себе серию «Чужих», где ей будет лет 70.
     На этот раз Уивер играет в авантюрно-мошеннической комедии про мать и дочку, живущих тем, что на пару облапошивают сладострастнников. Чем кончится дело, ясно уже после краткой интродукции, и единственное, что волнует зрителя - это как Дэвид Миркин будет выруливать к финалу. Почтенная традиция, из которой в России лучше всего помнят "Блеф", а в Америке - "Аферу" и "Отпетых мошенников", плюс неплохое исполнение. Джин Хэкмен (”Враг государства”, ”Сумерки”, ”Крайние меры”, ”Абсолютная власть”) играет старого распутника и завзятого курильщика, Дженнифер Лав Хьюит демонстрирует достоинства не то своего бюста, не то - лифчика SuperBra, а Рэй Лиотта пытается показать, каково это - быть принцем из сказки во Флориде.
     Если бы не Сигурни Уивер. Талантливая мошенница, аферистка и сердцеедка - ее героиня еще и деспотичная мать, что есть сил воспитывающая собственную дочь в стиле "давай поцелуй - но без любви". Она все время ждет подвоха, подозревая, что стоит только влюбиться, как трудами неправедными выстроенное здание житейского благополучия тут же рухнет. С чего она так боится своих чувств - неясно. Ну, влюбилась по молодости, ну залетела... со всеми бывало.
     Известная феминистская теория гласит, что скрытый сюжет тетралогии о Чужих - это страх мужчин перед беременностью. Мол, у женщины внутри что-то вызревает - и каааак прыгнет! Поэтому, мол, Чужих может победить только женщина, свободная от этого страха. Другая (или та же?) теория гласит, что Сигурни Уивер воплощает то, что психоанализ называет "фаллической матерью", то есть жестокую и мужественную мать, защищающую ребенка, но отказывающую ему в эмоциональной близости.
     Все те же мотивы внимательный зритель обнаружит и в "Сердцеедках". Страх перед беременностью, материнская жестокость, эмоциональная сдержанность. Дочь свою Сигурни Уивер защищает и опекает - но сочувствия от нее хрен дождешься. Вероятно, в глубине души она опасается самой себя - только расслабишься, и каааак прыгнет! Так она и ходит весь фильм в невероятных нарядах, с наклеенной обольстительной улыбкой и внутренней тревогой. Все ждет - вот-вот появятся Чужие, а огнемета-то у нее и нет.
     И от этого переживаешь куда больше, чем от того, состоится ли роман у героев Лав Хьюитт и Лиоты.
    
     + Джин Хэкмен кашляет, Лав Хьюитт демонстрирует формы, а Сигурни Уивер ждет Чужих
     - которые так и не появляются
    
    

Тяжело шагающие Сердцеедки отчаянно хотят бежать вприпрыжку, но наступают на ноги зрителям так настойчиво, что даже ожидание того, когда же режиссёр Дэвид Миркин обратится к очередному крупному плану юного пупка или ног Дженнифер Лов Хьюитт, становится испытанием на выносливость. Сама идея сюжета, в котором дуэт матери и дочери занимается брачными афёрами с богачами, требует хитроумного сценария и проворного исполнения. Если с этим Миркин и трое его сценаристов ещё как-то справляются, то в конце концов картина увязает в глупом сюжетном аспекте о заботливой родительнице, который раздувает экранное время до двух часов пяти минут.
        Идея очень простая, даже грубая: Макс (Сигорни Уивер) находит мишень и выбивает из неё предложение; после свадьбы Пэйдж (Хьюитт) соблазняет нового муженька, Макс застаёт их в flagrante delicto и вуаля! - ещё одна обильная выплата при разводе на носу. Зачем они это делают - не так уж важно. Оставим в стороне все мотивировки сюжета, лучшие мастера афёры в кино делают своё дело ради любви к искусству, и лучшие фильмы о мошенниках оставляют всё, как есть. Этот, впрочем, наделяет Макс обременительным экскурсом в прошлое, из которого мы видим, что ею движет в основном извращённое чувство ответственности перед феминистками и многолетняя горечь от полуобезьяньего поведения её первого давнего мужа, отца Пэйдж. Тем самым мы лишены возможности быть соблазнёнными самими сексуальными уловками дам и вместо этого вынуждены ободрять их из сочувствия.
         Однако это ещё пустяки по сравнению с более серьёзной ошибкой создателей фильма, усложнивших центральные взаимоотношения борьбой между материнским инстинктом защиты Макс и острым желанием Пэйдж быть независимой. И уж совсем последнее дело - спрашивать себя, какая мать будет поощрять свою дочь трахаться с совершенно незнакомым человеком с тем, чтобы обе они могли обмануть его на пару сотен тысяч? Но Макс требует от Пэйдж именно этого, а затем, пять минут спустя мучается неготовностью своей дочери к встрече с жизнью. Не возможно наблюдать за тем, что делает правая рука фильма, поскольку не перестаёшь думать, что же делает левая.
       Всё это было бы простительно, если бы Сердцеедки заставляли нас смеяться, но они почти всецело полагаются на грубые, кавээновские приколы, и ни разу не было, чтобы шутка вовремя остановилась (доказательство №1 - это мучительно затянутое выступление каменного пениса) и действие пошло дальше. Единственная запоминающаяся роль исполнена Джином Хэкманом, который выдаивает из монотонного табачного миллиардера поразительное количество хихиканий (до того, как раздражающая отвратительность прощальной реплики его персонажа заходит настолько далеко, что мы радуемся его уходу). Тех, кому нетерпится посмотреть влюблёнными глазами на Хьюитт и Уивер, вряд ли удастся предостеречь от просмотра - что делает уместным таинственно намекнуть, что они обречены на такой же облом, какого удостоились их коллеги по ту сторону экрана.