Как известно, история любви красавицы и чудовища, а точнее, история любви чудовища к красавице насчитывает уже более семидесяти лет. Между тем, и это вполне знаковый момент для Голливуда, первый "Кинг Конг", при всех его новациях, был фактически ремейком. Еще в двадцатых годах прошлого столетия был снят фильм по "Затерянному миру" Конан Дойля - истории о научной экспедиции на некое плато, где были обнаружены сохранившиеся различные доисторические животные. В тридцатые годы наступила эра звукового кинематографа, и компания-производитель этого фильма решила сделать звуковой вариант. Прослышав об этом, студия RKO Radio Pictures Inc. срочно запустила собственный проект, представляющий собой, в общем-то, ремейк.

Однако просто скопировать идею другой киностудии они, разумеется, не могли, поэтому пришлось заниматься творческой переработкой. Как выяснилось, технология создания ремейков в кинодоисторические времена мало чем отличалась от того, как это все делается сейчас. Сначала продюсеры решили, что вся соль картины будет заключаться в невиданной доселе анимации, поэтому изначально запланировали масштабные сцены сражений динозавров с птеродактилями, археоптериксами и прочим ожившим хламом. Для создания подобных сцен пригласили известного художника и скульптора О'Брайена, который и разработал макеты чудовищ, став, по сути, чуть ли не первым киноаниматором.

О'Брайену показалось скучным сшибать тиранозавурексов с багацератопсами, поэтому в качестве одного из главных действующих лиц он ввел огромную гориллу. Обезьянка на фоне непривычных для человеческого глаза чудовищ выглядела привычно и узнаваемо, поэтому неудивительно, что у О'Брайена именно она (а точнее, он - самец-горилла) побеждала всех этих монстров. Но это было только начало! Это еще не был король Конг, это был всего-навсего удачный типаж, который олицетворял неминуемую победу человекообразных над ящеричнообразными.

История любви чудовища к красавице появилась позднее. Дело в том, что первоначально, кроме сражений всяких доисторических монстров, у студии ничего не было. И тогда продюсеры привлекли модного автора Эдгара Уоллеса, который должен был сотворить вокруг батальных сцен ткань некоего сюжета по стандартной рецептуре: немного кофе, немного секса, совсем чуть-чуть тиранозавурекса - ну, или обезьяны, если динозавр будет плохо смотреться на фоне прически главной героини. Впрочем, Уоллес успел сделать немного, потому что в процессе работы над сценарием умер. Тогда продюсеры пригласили другого сценариста, с которым все переругались. Потом третьего. В итоге сценарий обрабатывали все кому не лень, включая жену одного из продюсеров, которая до этого писала только в свой LiveJournal, как тогда называли дамские тетрадочки в розовых обложечках с рюшечками.

Так что в конце концов сюжет получился простенький, а диалоги по уровню туповатого пафоса были вполне достойны дамских тетрадочек. Научная экспедиция, конечно, пропала как класс - нынче не до науки, решили сценаристы. Стране нужны приключения, поэтому группа решительных пацанов и примкнувшая к ним мисс Энн Дэрроу отправляются на заброшенный остров в поисках экзотических животных. На острове живут ныне дикие туземцы, которые приносят женские жертвоприношения огромной горилле, терроризирующей остров. Увидев белую красотку Энн, туземцы приходят к справедливому выводу о том, что горилле понравится некоторое разнообразие, в результате чего мисс Дэрроу также принесли в жертву. Но лихие пацаны спешат на помощь, гориллу выманивают с острова с помощью белого тела Энн, демонстрируют животное в Нью-Йорке, а потом Конг рвет цепи рабства и лезет на Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы показать всю свою неспособность к противосамолетным маневрам. Разумеется, обезьяна в конце погибает, столкнувшись с людской черствостью и нежеланием находить общий язык с теми, кто отличается от них телосложением и цветом кожи. Занавес, все плачут.

Спорить трудно, сюжет действительно дурацкий. Однако фильм произвел бешеный фурор и стал не просто культовым, а супер-экстра-мега-культовым на все обозримые времена. Прежде всего - за счет работы О'Брайена и режиссера Мэриана Купера. Несмотря на то что куклы О'Брайена не достигали и полуметра (фраза Эли Кросса из "Трюкача" о том, что рост первого Кинг Конга - 3 фута 6 дюймов, то есть чуть больше метра, неверна), технология съемки и обработки была такова, что зрители действительно видели перед собой на экране огромную гориллу, а так как в те времена памперсы еще не были изобретены, не обошлось без небольших неприятностей.

Коммерческий успех был просто невероятен: при безумным по тем временам затратам почти в 700 тысяч долларов в прокате картина собрала под два миллиона, и это спасло студию от разорения. Продюсеры немедленно запустили съемки продолжения - "Сын Кинг Конга", - но этот проект вполне ожидаемо провалился.

В 1976 году продюсер Дино ди Лаурентис и режиссер Джон Гуиллермин сделали ремейк легендарного фильма, в котором снялись Джессика Лэнж и Джефф Бриджес (его показывали в СССР). Однако ремейк вышел не особенно удачным: ничего принципиально нового они не наснимали, а спецэффекты 76-го года даже проигрывали новациям 33-го года, созданным О'Брайеном и Купером.

Но никто тогда не знал, что в тихой новозеландской глуши подрастает мальчик Питер Джексон, бывший с самого детства фанатом первого "Кинг Конга", который в силу стечения обстоятельств получит практически неограниченный бюджет на новый ремейк.

Джексон, запустив проект "Кинг Конг 2005", поступил очень просто. Он не стал перекраивать сюжет и пытаться взглянуть на огромную обезьяну как-то по-новому. Наоборот, он решил крайне бережно подойти к оригинальному фильму, сохранив всю основную канву, а свою задачу видел в создании анимации XXI века - чтобы зрители могли наблюдать, во что превращается классический "Кинг Конг" во время бурного развития компьютерных технологий.

Картина Джексона разбита на три основные части. Часть первая - Нью-Йорк тридцатых годов, воссозданный в фильме с очень высокой степенью достоверности. Молодая актриса Энн Дэрроу (Наоми Уоттс) знакомится с пройдохой-режиссером Карлом Дэнхемом (Джек Блек), и он уговаривает ее отправиться в путешествие на корабле - мол, и кино снимем, и на кораблике покатаемся. Карл держит курс на некий загадочный остров - мол, там водятся всякие экзотические животные, которых хорошо бы снять в фильме.

На проклятом острове, куда они попали после цепи различных случайностей, нет календаря, но зато есть те самые туземцы, которые с первого фильма почти не изменились. Энн, как водится, принесли в жертву гигантской горилле, а пацаны, как водится, отправились ее спасать, причем сценарист фильма Джек Дрисколл (Эдриен Броуди) проявляет в экспедиции самое деятельное участие - он любит Энн не меньше, чем Кинг Конг. Так что вторая часть посвящена острову.

Третья часть - Кинг Конга, приманивая его белым телом Энн, привезли в Нью-Йорк на потеху ист-сайдской черни. Могучий обезьян, не снеся позора, вырвался на свободу, взобрался на все тот же Эмпайр-стейт-билдинг (в ремейке 76-го года обезьяну загнали на, увы, ныне несуществующие башни-близнецы), где и был подвергнут атаке доблестных летчиков. За пулеметом одного из самолетов сидел сам Питер Джексон, повторяя подвиг Купера семидесятилетней давности, который и расстрелял свое же детище, утирая скупую слезу.

Все три части - довольно длинные: фильм идет аж три часа. Джексон, смонтировав картину для показа продюсерам, ожидал, что ему будет предложено сократить некоторые сцены, и был готов к этому. Однако продюсеры посчитали, что, несмотря на такую продолжительность, картина получилась вполне цельной, поэтому заставили Джексона убрать только эпизод с маленькой собачкой, тусующейся по туземной деревне, оставив остальные сцены в неприкосновенности.

Что в результате получилось у Джексона? На мой взгляд, именно то, что нужно. Несмотря на некоторую затянутость (я все-таки считаю, что из первой части можно было вырезать минут тридцать-сорок), картина не просто впечатляет, а прямо-таки прошибает до печенок! Подчеркиваю - если, конечно, ее смотреть на большом экране. Сама по себе постановка - высокопрофессиональна, а уж что там наворотили со спецэффектами - это просто нечто фантастическое!

С Кинг Конгом Джексон использовал ту же технологию, что и с Голлумом во "Властелине колец": гориллу изображал актер Энди Серкис (он же играл Голлума), облепленный специальными датчиками, а потом отснятое изображение обрабатывали на компьютере, вылепляя из Серкиса огромную обезьяну. Серкис, узнав о том, что и во втором фильме Джексона его истинное обличье останется за кадром, потребовал нормальной человеческой роли - и получил ее: он играет боевитого кока, которого в конце концов сжирает то ли мокрица, то ли какой-то буйный цветочек-людоед - там на острове подобного добра хватает.

По картинам Джексона и раньше-то было хорошо видно, что выделенные огромные средства расходуются вполне по назначению, а не разворовываются, и данный фильм это также подтвердил. Примерно часовое ожидание слегка нудноватой первой части сменяется такой фантасмагорией спецэффектов второй и третьей части, что тут уже и попкорн не лезет в горло, и пивко не льется в рот - об этом просто забываешь. Гигантская горилла, беготня с динозаврами, сражения многотонных чудовищ, нашествие тараканов, мокриц и тому подобной дряни, Конг на сцене в Нью-Йорке и Конг на верхушке Эмпайра - это просто фантастика! Это действительно потрясающе, и я спокойно могу сказать, что такого еще не видел. И это не просто достойно просмотра - это необходимо посмотреть.

Да, конечно, с точки зрения сюжета это так и осталось слегка сопливой историей о том, как горилла полюбила белокурую актрисульку. Но Джексону и нужно было сохранить данную историю as is - так, как есть. Он ее и сохранил, бережно и аккуратно вплетая в сюжет новые составляющие. А уж как это все сделано - тут словами не пересказать. Смотреть, смотреть и только смотреть! На большом экране! На очень, очень большом экране!

Кстати, не все критики оценили новое творение режиссера. Например, вполне уважаемый Кудрявцев из вполне презираемого KM.ru высказался, цитирую: "Джексон предал собственную мечту о наивной и трогательной сказке ужасов про 'красавицу и чудовище', сотворив безразмерное, распадающееся на части, бестолковое и неправдоподобное по спецэффектам, грандиозное монструозное зрелище со слащаво-сиропным пафосом". Здесь все чушь от первого до последнего слова. Но я ставлю Кинг Конга против моськи, что Кудрявцев смотрел фильм в экранной копии на 14-дюймовом мониторе. Потому что ни один человек, посмотрев этот фильм в кинотеатре, подобной ерунды не скажет. Фильм может утомить, в нем может не понравиться сюжет и так далее, но не признать, что это нечто фантастическое, - невозможно.

Супер-экстра-мега - вот вам и весь наш с котом Бубликом сказ.

Некоторые фильмы снимают так, что думаешь: куда, интересно, потратили бюджет? Где эти сотни миллионов долларов? Не иначе, осели в режиссерских карманах после каких-то хитрых махинаций. Питеру Джексону махинировать ни к чему: гонорар, который не снился большинству звезд-актеров, позволяет ему расслабиться и тратить деньги на дело. И у него работает каждый вложенный доллар. Поэтому итог всегда – фантастический.

Очередное чудо сотворил Джексон с гигантской обезьяной. Кинг Конг ожил. Самым натуральным образом. Такого реального компьютерного персонажа я еще не видел. Что удивительнее всего: Кинг Конг не только выглядит реально, но и играет, как настоящий. Да что там – как настоящий: под руководством Джексона он совершенно затмил всех «живых» партнеров. Так называемых «живых». Хотя и Блэк, и Броуди, и даже Наоми Уоттс с ее вечно полуоткрытым ртом тоже проделали неплохую работу. Но – не более того. А Кинг Конг… Вы видели когда-нибудь, как телеграфный столб распевает арию Фигаро? Вот и я не видел. И думал, что никогда не увижу. Считал, что это невозможно. После «Кинг Конга» мое представление о гранях реальности серьезно скорректировалось. Да что там, скрывать, парни: благодаря Питеру Джексону я по-настоящему поверил в чудеса.

Ладно, спустимся из сферы восторженного ненадолго на грешную землю и вспомним, о чем вообще идет речь в этой истории, не имеющей в фильме, право же, почти никакого значения.

Итак, Америка, 1933 год. В стране вот уже четвертый год свирепствует Великая Депрессия. Потерять работу в такой ситуации – все равно, что повеситься. Но самое смешное, что потерять работу в 1933 году легче, чем сказать «черничный пирог». Актриса Энн Дэроу, занятая в дешевых бродвейских постановочках, выброшена на улицу: ее таетр обанкротился. Она смотрит голодными глазами на витрины со всякой снедью. Она готова практически на все, кроме того, что ей особенно строго запрещала делать мама. И вот, в момент наивысшего отчаяния, ее встречает известный аферист и талантливый режиссер Карл Дэнхем. У этого персонажа – другая история: обрушился проект, под который ему давали денег, а фильм своей мечты Карл хочет снять любой ценой. А долларов катастрофически мало. И тут – Энн Дэроу как манна небесная: ее блеклая красота – именно то, что надо!

Дэнхем с кредиторами и полицией на хвосте торопится на корабль, отплывающий к Острову Череп – не обозначенному ни на одной карте, кроме той, которую неведомым образом раздобыл Дэнхем. На борту – команда, Энн Дэроу, околпаченный Дэнхемом голливудский красавчик и околпаченный им же режиссер Джек Дрисколл. Последнего Энн боготворит и всегда мечтала сыграть в его пьесе. Разумеется, их вынужденная и продолжительная близость на корабле рождает Чувство. Ну, в общем, в конце концов Остров Череп оказывается не химерой, а реальным миром. Там живут дикари – на лицо ужасные, и точно такие же внутри. И еще, там живут твари, которые, как утверждает наука, давным-давно исчезли с лица Земли.

Однако: сказал, что история не имеет значения, а на изложение ее начала ушло два немаленьких абзаца. О чем это говорит? Может, о том, что история все-таки занимает в конструкции фильма более солидное место, чем я хотел вам показать? Да нет. Скорее всего, многословие – следствие того, что битый час Джексон рассказывает нам прелюдию, и лишь потом окунает в котел с кипящим маслом. Я хотел сказать – в бурлящее действие. В итоге, понятное дело, хронометража набежало немеряно. Зато бюджет в 207 миллионов (estimated, как пишут в IMDb) потрачен подчистую.

Нет, все-таки в истории нет совершенно ничего выдающегося. Она схематична, она затянута, она спекулятивно-слезоточива. При этом, она отменно просчитана. Спекуляция получается почти гениальная. Почти. Джексону до величия, как и с лучшими образцами «Властелина колец», не хватило какой-то малости. Может быть, дополнительной толики юмора, может быть, более харизматичной Энн Дэроу. А может, представления о таланте как о брате краткости. Этого у Джексона нет и, наверное, не будет. Он не умеет мыслить лаконично. Ну что ж… Кому-то три часа у экрана – в самый раз. А большинству – чересчур. Правда, Джексон, подлец этакий, под конец приберег невероятно могучие сцены. Так что вознаграждение за долготерпение получает самый недовольный зритель. Но стоило ли так испытывать наше терпение?

Конга-33 мы не видели. Классикой для нас явился Конг-76. Это сейчас стало модно говорить, каким он был низкопробным. А тогда, в 88-м, тяга к импорту в красивой упаковке была максимальной. Фильм подавался как первый в отечественном прокате фильм ужасов: вместо киношников на остров Черепа прибывали алчные нефтяники, из прочих чудищ наличествовала кукольная змея в единственном экземпляре, финал проходил с участием вертолетов на крыше ВТЦ – и победа гигантской обезьяны, даже при летальном для нее исходе, была безоговорочной. Американский стандарт развлекательного кино воцарился на (пост)советском пространстве именно тогда.

Новая версия менее щепетильна с актуальными проблемами современности. Дикари безо всяких сносок на политкорректность дики, но быстро признают старое доброе бремя белых, борцы за экологию и всякие разные права за прошедшие десятилетия сами превратились в пугала, а попугать в фильме и без них хватает кем. Перед 207-миллионным Конгом-2K5 стоит другая задача – уделать всех, прославиться на века, войти в историю как самое, самое, самое.

Он подминает под себя даже грандиозный некогда «Парк юрского периода»: герои чудным образом вписываются в фазу бега стада диплодоков, преследуемого выводком аллозавров, Конг сражается ажно с тремя ти-рексами, гигантские насекомые обрушиваются единым фронтом – а в фильме гигантским оказывается все, сплошной king size, да и только. Даже выход главного героя – и тот состоялся по прошествии целого часа. Джексон, нетрехчасовые фильмы, похоже, снимать разучившийся, вновь с успехом выступил против минимализма и воздержанности. Остается только гадать: что ж ему дальше делать-то? Два самых мегаломанских проекта в истории кино он уже реализовал, «Хоббит» таковым может оказаться лишь с очень серьезной натяжкой – неужто он и «Звездные войны» возьмется переделывать?

Джексоновский «Кинг-Конг» получился обаятельным фильмом-монстром. Страстным, неудержимым – природным самцом. Каждый волосок на шкуре Конга правдоподобен. Впервые Конг передвигается как горилла, а не как сутулый человек. И победа его также бесспорна. Теперь окончательно стало ясно, что пика визуальной достоверности кино достигло. Далее, очевидно, технологии будут развиваться лишь в сторону удешевления.

Но настолько ли состоятельно в «Кинг-Конге» собственно кино, сама по себе кинематографическая мысль? В сути ж это щедро обставленная вариация на тему льва и собачки с участием Красавицы и Чудовища. И уверенная, профессиональная игра трио Уоттс – Броуди – Блэк не смотрится как достижение, в отличие от гримас Энди Серкиса (который и Голлума сделал едва ли не самым убедительным персонажем «Властелина колец»). Обилие признаков наивного во многом кино 30-х можно объяснить модой на ретро-эпохи, при технических прорывах позволительно использовать старые сценарные лекала. Но такое «техническое» кино супротив кино передового с точки зрения искусства – как обезьяна, пусть и очень большая, супротив человека.

Возможно, лет через двадцать история большой влюбленной обезьяны получит очередное переосмысление. По моде сезона, разумеется.

Одна из самых ожидаемых премьер 2005 года не разочаровала ни в чём. «Кинг Конг» Питера Джексона оказался подлинным шедевром, соединившим в себе хорошо продуманный, увлекательный сюжет, великолепную актёрскую игру и тот поистине фантастический уровень компьютерных технологий, который позволил зрителю на время почувствовать себя Алисой в стране чудес – настолько достоверен и просто физически ощутим созданный на экране мир. Думаю, это фильм на любой вкус. Тот, кто ждал захватывающих приключений, насладится ими сполна. Тому, кто ждал историю любви, будет о чём поразмыслить.

«Я не думаю, что Любовь может быть разделённой, – сказал когда-то трубадур Арнаут де Марейль, – ибо, если она будет разделена, должно быть изменено её имя». «Её любовь всегда обречённость, – говорит в начале фильма молодая актриса Энн Дэрроу о своей будущей героине. – Счастье мимолётно». И дальнейшие события подтверждают её правоту. Истинная любовь всегда несёт на себе печать обречённости. Даже в том случае, когда оказывается разделённой. Слишком ценный дар, чтобы было позволено наслаждаться им долго.

По сути, весь фильм о любви. О страстях и надеждах. О мечтах, за осуществление которых приходится дорого платить. О таинственных, неподвластных нам законах судьбы, которая каждого из нас приводит к неизбежности выбора. Даже зная о мимолётности счастья, каждый стремится получить свою крупицу этого самого счастья. Для кого-то это слава, успех, для кого-то деньги, для кого-то любовь… Погоня за вечно ускользающей удачей, стремление доказать себе и миру свою состоятельность толкают героев фильма на путь опасных приключений. Большинству из них нечего терять, их жизнь и так подобна плаванию в туманном океане на старом, ненадёжном судне, которое то и дело швыряет о прибрежные скалы. Даже название корабля символично (Venture – «рискованное предприятие»). В какой-то момент мы понимаем, что герои плывут, толком не зная куда, полагаясь на удачу. А чуть позже вслед за юнгой Джимом, читающим книгу с красноречивым названием «Сердце тьмы», осознаём, что это история не столько о приключениях, сколько о чём-то другом. Сама судьба приводит героев в сердце тьмы – на таинственный остров, которого нет на карте. Осколок первобытного мира, существующий как бы вне времени, на стыке реальности и чьей-то мрачной фантазии… И в глубинах нашего подсознания, ибо бессознательное не отличает правду от вымысла и существует вне времени, и только погрузившись в него, мы можем встретиться со своей первобытной природой, без постижения которой никогда не познаешь самоё себя. Здесь, на таинственном острове Черепа, «на лицо ужасные люди-дикари» отнюдь не оказываются добрыми внутри, хотя было бы полнейшей нелепостью называть их злыми. Они всего лишь дети своего странного и жестокого маленького мира, живущие в гармонии с ним. И если вдуматься, они даже менее жестоки, чем цивилизованный человек, который тоже с лёгкостью приносит в жертву себе подобных, но не повинуясь высшей воле, а, как правило, ради личной выгоды и мелочного тщеславия. Дикари лишь повинуются року, всё мелочное им чуждо. Ведь мир, в котором они живут, населён настоящими чудовищами, не усмирёнными и закованными в цепи, а свободными и потому действительно опасными. Здесь, в царстве первозданной красоты и абсолютной подлинности, в богов верят по-настоящему, и те откликаются на зов. Именно жестокая и наивная мудрость дикарей возводит Энн в ранг избранницы божественного зверя, и романтически влюблённая в драматурга Дрисколла молодая актриса оказывается во власти чудовища, дабы увидеть иную сторону любви. Принесение девушки в жертву – одна из разновидностей священного брака, вовсе не предполагающая брачных отношений в их обычном понимании. Супруга божества, независимо от того, какой он имеет облик – звериный или человеческий – становится причастной к некой высшей тайне. По сути Энн Дэрроу получает возможность постичь природу любви, ибо в любви чудовища есть та сила и та поистине трагическая обречённость, каких героиня ещё не видела ни в жизни, ни во всех прочитанных и сыгранных ею пьесах.

В мире, где оказываешься наедине с природой и с самим собой, притворство не имеет смысла. В общем-то, каждый герой ведёт себя в соответствии с логикой своего характера, которую мы улавливаем и раньше, просто здесь, на острове, сущность каждого проявляется особенно ярко. То, что исполнитель героических ролей Брюс Бакстер самовлюблённое ничтожество, мы чувствуем с самого начала, но сейчас мы убеждаемся в этом окончательно. И уж если речь идёт в основном о любви, то, выражаясь словами Станиславского, Бакстер – из тех, кто любит себя в искусстве.

Сказать то же самое о молодом режиссёре Карле Дэнеме было бы несправедливо. Этот человек по-настоящему влюблён в своё дело. Он действительно мечтает снять фильм, какого ещё никто никогда не снимал, показать людям, что мир полон неведомых тайн, к которым можно прикоснуться, купив билеты в зрительный зал. Вот только платой за его мечты становятся чужие жизни и чужие трагедии, и Карла это не останавливает. Герой, талантливо сыгранный Джеком Блэком, не является ходячей идеей, и всё же Карл Дэнем – это, по сути, олицетворение шоу-бизнеса. Шоу должно продолжаться, несмотря ни на что.

Если Дэнем вызывает у зрителя противоречивое отношение (лично у меня скорее отрицательное), то Джеку Дрисколлу симпатизируешь на все сто. Как и большинство порядочных людей, он бесхитростен, потому и попадает в сети ловкача Дэнема, которому непременно надо удержать его на корабле. Кстати, писатель в клетке – замечательная находка (уж не знаю, чья – режиссёра или сценариста). Картинка получилась весьма символичная. Тема соотношения свободы творчества и тех условий, которые ставит творцу шоу-бизнес, звучит в фильме ненавязчиво, но сильно.

Джек Дрисколл не претендует на плащ супермена, но если обстоятельства требуют от него смелости и решительных действий, ведёт себя как самый настоящий супермен, готовый ради спасения любимой девушки войти в логово чудовища. И не его вина, что в странном любовном треугольнике ему выпадает самая неблагодарная роль. Спасая девушку от чудовища, как-то не ожидаешь увидеть в её глазах неприязнь, но откуда ему было знать, какие отношения сложились между красавицей Энн и местным чудовищем? И откуда ему было знать, что, спасая Энн, он помогает заманить своего мохнатого соперника в западню? Он и не думал об этом. Его не интересовали ни деньги, ни слава. Он всего лишь спасал любимую девушку.

Нам заранее известно, что Энн Дэрроу и Джек Дрисколл останутся вместе. Красавица не может достаться чудовищу, ибо оно должно умереть – по законам жанра и по сюжету волшебной сказки, отрывок из которой цитирует на сцене Карл Дэнем. И он же произносит в конце фильма знаменитую фразу: «Чудовище убили не самолёты, его убила красота». Чудовище умерло задолго до того, как оказалось на вершине Эмпайр-стейт-билдинг. Оно умерло, посмотрев в глаза красавице.

«Уоттс с её правдивыми глазами является душой фильма», – сказал об исполнительнице роли Энн Дэрроу один из американских кинокритиков. Не согласиться с этим трудно. Успех ремейка зависел прежде всего от выбора актрисы. Какой должна быть девушка, покорившая свирепого монстра? Могучий зверобог затерянного в океане острова извёл уже множество красавиц. Чем же ему так приглянулась неудачливая нью-йоркская актриса варьете? Что его заставило превратиться в её верного рыцаря? И кто должен был её сыграть, чтобы зритель хотя бы на три часа поверил в подлинность происходящего?

В фильме о любви красавицы и чудовища Наоми Уоттс играет так же убедительно и тонко, как до этого играла в фильмах с сюжетами из реальной жизни. Её талант и абсолютная искренность превратили сказочную историю в образец высокой драмы, где стирается граница между вымыслом и реальностью. В отличие от своих предшественниц Уоттс создала по-настоящему интересный, яркий характер. Обладая при всей своей женственности и хрупкости огромной внутренней силой, её героиня вызывает одновременно восхищение и желание её защитить. Безусловным плюсом нового ремейка является и то, что здесь девушка Кинг Конга имеет предысторию, помогающую нам лучше понять её характер. Эта молодая актриса не только красива и талантлива, ей свойственно обострённое чувство собственного достоинства, которое не изменит ей никогда, в какую бы ситуацию она ни попала. Она готова обежать полгорода в поисках работы, умолять режиссёра дать ей роль, но никогда не будет делать то, что противно её натуре, – например, участвовать в эротическом шоу, а предложения, недостойные ушей истинной леди, даже слушать не захочет – достаточно вспомнить, как она порывается уйти, неправильно истолковав вопрос Дэнема о размере одежды. К моменту, когда героиня вступает на палубу корабля, мы уже знаем, что при всей своей хрупкости и ранимости это девушка со стержнем. И даже не особенно удивляемся, когда чудовище получает от неё по зубам. Или видя, как она выкрикивает прямо в его оскаленную морду: «А я сказала – всё! Представление окончено!» Впрочем, к этому моменту она уже не очень-то его и боится, ибо, встретившись с ним взглядом, поняла: это существо достаточно разумно и договориться с ним всё-таки можно. Танцуя перед ним, она уже сумела установить с ним контакт. Что тут сработало? Женская интуиция? Или понимание того, что пришло время в полной мере проявить свою самость, свои духовные и творческие силы. Доказать, что ты настоящая актриса. И настоящая женщина, дочь Великой Матери, Владычицы зверей, чьё предназначение усмирять чудовищ – и тех, что бродят по дремучим лесам, и тех, что живут у нас внутри. Танец Энн перед Кинг Конгом напомнил мне отрывок из книги Джозефа Л. Хендерсона, где он пересказывает сон женщины, которой приснилось, будто она встретилась со страшными обезьяноподобными существами. «…но вдруг я понимаю, что единственный способ спастись – не паниковать, не бежать или драться, а отнестись к этим созданиям по-человечески, в расчёте на пробуждение в них лучших чувств. Один из этих людей-обезьян подходит ко мне, я приветствую его танцевальным па и начинаю с ним танцевать…» Скольким женщинам снится преследующее их чудовище, но по-настоящему опасно оно только для тех, кто прячется от жизни и боится побороть свои страхи. Его можно приручить, но только если найдешь в себе смелость вступить с ним в контакт. Если сумеешь вовлечь его в игру, усмирив его твоим танцем, своей красотой, своей любовью к жизни.

Чудовище победила красота – мы знаем это с самого начала. А также знаем, что понимание и восприятие красоты у всех разное. «Используй свои данные, – советует Энн лощёный режиссёр. – Ты собой недурна». Она действительно прелестна, да вот только красота её не того сорта, что требуется в эротическом театре «Бурлеск» с билетами по 25 центов. По иронии судьбы лохматое чудище разглядело в Энн то, что отказывались видеть некоторые цивилизованные самцы. Конг – одинокий воин, привыкший жить в окружении врагов. Старый воин, покрытый шрамами в постоянных схватках с динозаврами, проводящий день за днём в гордом одиночестве на вершине скалы, свободный от любви и привязанностей, всегда готовый сражаться и побеждать. Всегда готовый принять вызов и бросить его любому противнику. Позже он доказывает это, когда, забравшись на крышу самого высокого здания в Нью-Йорке, гордо бросает вызов этому чуждому ему «цивилизованному» миру с его небоскрёбами, самолётами и жадной до зрелищ толпой, которая, по сути, так мало отличается от толпы дикарей, которые с воплями тащили Энн к алтарю. Что же его покорило в Энн? И что их так сблизило? Она, как и он, привыкла к борьбе. И в общем-то так же одинока. Энн сумела выжить в каменных джунглях охваченного депрессией Нью-Йорка и теперь, попав в первобытные джунгли, как всегда готова отстаивать своё право на жизнь. Старый воин грозен и свиреп, но он способен оценить отвагу противника, его способность бросить вызов, его чувство собственного достоинства. Он не просто очарован красотой девушки и обаянием её артистической натуры. Он поражён смелостью и внутренней силой этого хрупкого существа, не побоявшегося дать отпор ему, здешнему королю. По законам сказки усмирённое красавицей чудовище должно превратиться в прекрасного принца. Здесь мы видим сурового рыцаря, которого Энн обезоружила, ибо он увидел перед собой истинную леди. Вечерняя сцена на фоне водопада, когда старый король Конг протягивает Энн руку, предлагая ей сесть на его ладонь, напоминает сцену из рыцарских времён – могучего рыцаря, преклонившего колено перед своей Прекрасной Дамой. Кадры, где Энн с замиранием сердца следит за поединком Конга с динозавром, тоже заставляют нас вспомнить красивые средневековые легенды. Перед нами благородный рыцарь, спасающий даму от дракона. Он действительно заслужил её любовь. И ту верность, на которую способна лишь истинная леди. Ведь Энн тоже готова защищать своего рыцаря до конца. Достаточно вспомнить, как она взбирается вслед за ним на вершину Эмпайр-стейт-билдинг, тщетно пытаясь остановить атаку самолётов. Когда смотришь на этих двоих, стоящих под обстрелом на вершине башни, невольно вспоминаешь слова Энн о том, что любовь – это всегда обречённость, и в очередной раз задумываешься о мимолётности счастья. Глядя, как Кинг Конг идёт с Энн по тёмным, обманчиво-тихим улицам Нью-Йорка, так хочется, чтобы этих двоих оставили в покое. Но жестокий мир, вторгаясь в нашу жизнь, никогда не даёт в полной мере насладиться редкими минутами счастья. Заберись хоть на какую высоту, тебя достанут везде: на вершине скалы летучие мыши, на вершине небоскрёба самолёты… Нигде не спрячешься, они оба обречены: он на гибель, а она на вечную тоску по своему верному рыцарю.

Несмотря на ореол высокой романтики, окружающий Конга и Энн, их отношения прописаны весьма реалистично и не без юмора. Вспомним, к примеру, как обиженный на девушку Кинг Конг после схватки с динозаврами встаёт в позу. Как он уходит, якобы намереваясь бросить её тут одну. Хотел бы бросить на самом деле, умчался бы сразу. Нет, он хочет, чтобы она его позвала. А стоило ей позвать, подхватывает тут же, с готовностью, даже слегка её ошеломившей. Замечательная сцена, забавная и трогательная одновременно. Как сказала Наоми Уоттс в одном интервью, Конг – стопроцентный мужчина. Ему не хватает манер, но он умеет любить и защищать свою любовь, и его отношения с Энн напоминают те, что мы можем наблюдать в реальной жизни. Отношение Конга к Энн – смесь обожания и покровительства. А она при всём своём восхищении его силой и мужеством относится к нему с той долей снисходительности, с какой многие женщины относятся к этаким неуклюжим, обидчивым мачо. Стараясь помириться с Конгом, Энн делает это не ради себя – она знает, что он будет защищать её от всего на свете, даже продолжая на неё дуться. Она действительно хочет сделать ему приятное, потому что видит в нём уже не зверя и не чудовище, а очень большое и очень одинокое дитя.

Кто не помнит тираду комического персонажа одного известного фильма, снятого по весьма известной пьесе: «Донна Роза, я старый солдат и не знаю слов любви…»? Старый солдат по имени Конг действительно не знает слов любви, но они тут и ни к чему. Достаточно молчаливых диалогов Конга и Энн. Диалога взглядов. В очередной раз убеждаешься, что режиссёр не просчитался, пригласив на роль Энн Дэрроу актрису с говорящими глазами. Недаром критик Джин Сеймур сказала, что Наоми Уоттс непременно стала бы звездой и в эпоху немого кино, когда было особенно важно уметь всё выразить взглядом. Наверное, никто не знает слов любви больше, чем актёры, – ведь процентов 80 написанного для театра и кино – о любви. Энн Дэрроу актриса и знает цену словам. Сколько бездарных фильмов и пьес, где много слов, но нет любви. Когда она есть, слова не нужны.

Зрителю с самого начала известно, что эта странная любовь обречена. Но любовь всегда стоит того, чтобы сражаться за неё до конца. Можно долгие годы жить королём на затерянном острове, проводя день за днём в жестоких битвах и забавляясь с покорными местными красавицами. А можно добиться любви прекрасной дамы, совершить ради неё подвиг, станцевать с ней единственный танец в зачарованном саду, вознести королеву своего сердца на вершину мира, туда, где так близко восходящее солнце, а всё мелкое и суетное остаётся далеко внизу… И может, собственная жизнь не покажется такой уж высокой платой за эти мгновения подлинного счастья.

До чего же трудно удержаться от слёз, когда Конг, окружённый врагами в этом жутком и непонятном для него «цивилизованном» мире, с замиранием сердца смотрит, как к нему приближается любимая девушка. Или когда он в своей трагической обречённости сражается с самолётами, словно известный нам рыцарь печального образа с ветряной мельницей. Последний рыцарь, готовый мчаться за своей любимой, сворачивая горы и в прямом, и в переносном смысле, сражаться за неё с динозаврами, с самолётами, с целым миром. И в награду ему не нужно ничего, кроме счастья смотреть на неё до последнего вздоха. И даже можно отчасти понять досаду некоторых зрителей, когда в конце появляется его удачливый соперник Джек Дрисколл и Энн бросается ему на шею. Но ведь она бросается к нему, прежде всего, в поисках утешения и понимания. И, как мне думается, в поисках той любви, которую она только что потеряла. Хочется верить, что она вновь обретёт её, ибо Джек уже не тот, что прежде. Они оба уже не те. Они оба пережили катарсис при виде этой всепоглощающей любви и чистой жертвенности, которые продемонстрировал мохнатый монстр. Влюблённые воссоединяются на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, обретя подлинную мудрость. Эти двое, обнявшиеся на вершине мира, поднялись на ту ступень самосознания, которая уже никогда не позволит им спуститься вниз и смешаться с толпой.

Когда видишь, как Энн стоит на башне небоскрёба и смотрит с высоты на Нью-Йорк, очень хочется провести параллель между героиней и сыгравшей её актрисой. Великий и ужасный Король Конг вознёс Энн на эту вершину, как пять лет назад король триллера великий и ужасный Дэвид Линч вознёс Наоми Уоттс на вершину голливудского олимпа, и эта талантливейшая актриса наконец-то заняла в современном кинематографе место, которое заслужила уже давно. И она в очередной раз доказала это, сыграв историю трагической любви красавицы и чудовища.

«Истинная любовь похожа на привидение, – иронично заметил мыслитель 17-го века Франсуа де Ларошфуко. – Все о ней говорят, но мало кто её видел». «…Хоть Бога к себе призови, разве можно понять что-нибудь в любви», – спел в 20-м веке Булат Окуджава. Что мы можем сказать сейчас, в нашем 21-м? Любовь по-прежнему остаётся для нас загадкой. Кое в чём Карл Дэнем прав: мир полон тайн, но к некоторым из них можно прикоснуться, купив билеты в зрительный зал. Купите билеты на «Кинг Конга». Посмотрите ещё один замечательный фильм о любви. Ведь это здорово – ещё раз прикоснуться к одной из величайших тайн бытия.