Негр, похожий на бушменского племенного божка, делает зарядку строго по системе товарища Мао. Потом отправляется в аэропорт. Там у него важная встреча. Он получает задание (контролировать башню) и откровение («Если кто-то думает, что он лучший, ему стоит сходить на кладбище…»). После этого он летит в Испанию. Сначала он похож на немого Джейсона Борна. Потом – на профессора Лэнгдона, обколотого транквилизаторами. Он бродит от одного связного к другому, обменивается с ними спичечными коробками, питается бумажками с шифрами, которые ему передают в этих коробках. Он не ест человеческую пищу, не занимается сексом. Он не пользуется мобильными телефонами. Он заказывает себе две чашечки эспрессо, но выпивает одну. Он принципиально не разговаривает по-испански. И постоянно убеждается в том, что жизнь ничего не стоит.

За весь фильм герой произносит не больше двадцати слов. По идее, каждое из них должно быть на вес золота. Однако, когда половина этих слов – «нет», поневоле задумываешься: а есть ли в его репликах вообще какой-то вес? Понимая, что имеешь дело с Джармушем, от фильма ничего не ожидаешь. Но даже такая установка не спасает: с каждой минутой нарастает раздражение, повторяющиеся слова и ситуации начинают бесить, и даже визуальное совершенство не сильно утешает.

А потом раздражение куда-то пропадает.

Фильмы Джармуша - как препарат накапливающего действия. Они начинают работать, когда становятся поперек горла. Механизм и самим медикам непонятен. Но организм оживает! Ничего нового в фильме вроде не происходит: коробочки, Андалузия, вопрос в духе радиошоу «Крепкий орешек»: «Вы же не говорите по-испански?». Видимо, эта глубокомысленная чепуха просто достигает критической массы – и мозг, измученный ожиданием, начинает видеть за ней какую-то идею.

Так называемое «интеллектуальное кино» построено на допущении, что рядовой зритель – дебил. У Джармуша пренебрежение к массовой аудитории выражено в особенно крайней степени. Обидно понимать, что тебя два часа разыгрывали самым подлым образом. Оказывается, что жизнь таки кое-чего стоит. Правда, только в том случае, если не жить, как все. Чему-то такому нас учили в советской школе…

Впрочем, трактовка Джармуша – гиблое дело.

Бывают фильмы, которые не перескажешь, потому что в них тарахтят без умолку. «Пределы контроля», как и «Мертвец», не поддаются изложению из-за всепоглощающего молчания, которым они наполнены. Но если молчание «Мертвеца» оказывалось инструментом просветления, то в «Пределах контроля» оно – просто резиновая дубинка для включения мозгов. И далеко не факт, что вас после этого вынесет к какой-то мысли. Некоторые рецензенты, вон, до сих плутают в дебрях формальной логики, пытаясь понять, что же хотел сказать этот странный альбинос…