Просто напасть какая-то: стоит Тарантино что-то сделать, как сразу находится толпа желающих использовать это в своих целях. Разрезав «Убить Билла» на две части, он вызвал целую волну подражаний. Кинематографический понос теперь трактуется как художественная необходимость. Ужиматься в рамки двух часов – нашли дураков. «Запузырим четырехчасовой эпос и снимем двойную кассу», – только так теперь стоит вопрос. И Жан-Франсуа Рише, совсем не будучи Тарантино по совокупности качеств, поступает в полном соответствии. «Врага государства» можно было легко уложить – ну хотя бы в 150 минут. Если, например, не показывать, как стекает с ресниц убитого Жака Мерина красный кетчуп, разведенный уксусом. Медленно, капля за каплей…

Да, Жак Мерин будет убит. Это совсем не спойлер. Это нам фрагментарно показали в самом начале первой части. Чтобы все правильно понимали, что и почем, даже если на вторую часть сил не хватит. А как же – мораль в таких делах должна быть прозрачно позитивной. Бандит должен понести наказание, что бы он там о себе ни плел. А ведь всю вторую часть Мерин только тем и занимается, что сочиняет легенду. Он вообще всегда был озабочен тем, что о нем говорят. Он даже шел на контакт с прессой, давал интервью, позировал фотографам (весь мир обошел снимок, где направленная им «пушка» смотрит прямо в объектив). Очень обижался, когда в газетах писали не о нем, а о перевороте в Чили («Кто такой этот Пиночет?») или убийстве Альдо Моро (я вам устрою «красные бригады» в соседнем квартале!»). Сочинил, черт возьми, книгу во время своей самой долгой отсидки. Превращал судебные процессы в парад своего остроумия. В общем, весь второй фильм – это борьба Мерина за собственное продвижение.

И Мерин преуспел. Образ «благородного разбойника» французы усвоили с удовольствием. А ликвидацию Мерина полицией склонны называть скорее «подлым убийством», чем «славной операцией».

Из-за чего стоит смотреть фильм полностью, так это из-за работы, проделанной Венсаном Касселем. Во-первых, за время съемок он специально отрастил изрядное пузо, чтобы лучше соответствовать стилистике героя. Во-вторых, Мерин становится Мерином только во второй части. В первой больше «жесткача»: ограбления, стрельба, побеги, взрывы. Разрывы с женой и ссоры с родителями. Во второй части Мерин по-настоящему проявляет жестокость только в сцене с бесчестным журналистом (которых вообще никогда не жаль, а в данном конкретном случае – особенно). Но именно здесь Мерин раскрывается той своей стороной, которая обеспечивала ему любовь женщин и детей, а также восхищение мужчин, не причастных к банковским и «ментовским» структурам. Он умел произвести впечатление – и ради того, чтобы о нем говорили хорошо, легко делал всякие добрые дела. Нетрудно понять, что сельский бирюк, которого Мерин под пистолетом заставил оказать себе помощь при побеге, до конца жизни взахлеб рассказывал о том, как великий разбойник ел у него дома суп с трюфелями.

Великолепие Касселя особенно наглядно на фоне Матье Амальрика, подчеркнуто серого в роли Франсуа Беза - мрачного субъекта с безумными глазами навыкате, не имеющего вкуса к жизни (только дело, только «бабки»). Конечно, так и задумано: Амельрик сыграл Безза прекрасно. И Людивин Санье восхитительна в роли последней возлюбленной Мерина. Но они четко понимают свое место на этом празднике жизни. Шоу устроено таким образом, что ничто не должно мешать Касселю. И шоу идет, как надо. Вот из-за чего стоит простить Рише эти невыносимо бесконечные четыре часа.