Чудный город Нью-Йорк, которому нипочем не выспаться, готовится встречать Новый год. Не старый, как на афише обманывают, а самый, что ни на есть. По улицам ездят грузовики с биотуалетами, улицы украшены помытыми бомжами и гирляндами, горожане стремятся надраться к полуночи и целовать всех, кто под руку попадется. В общей атмосфере праздника вязнут знаменитые и не очень люди. Хиллари Суонк готовится гонять шар по палке на глазах у восхищенного Таймс-сквера. Кэтрин Хейгл от души мордует Бон Джови пощечинами за трусость и звездобольство. Джессика Бил во что бы то ни стало хочет родить – назло Тилю Швайгеру и на радость господину Майерсу. Предпенсионная Мишель Пфайфер отпразднует увольнение временным рабством Зака Эфрона. Эштон Катчер захочет провести сочельник в пижамных штанах и одиночестве, но окажется в лифте на грани поцелуя. И, наконец, Роберт де Ниро вместо запланированной одинокой смерти в статусе престарелого засранца, отправится смотреть тот самый шар. В общей суматохе будут также стрелять глазами и репликами Джош Дюамель, Сара Джессика Паркер, Холли Бери и немножко Джеймс Белуши с Карлой Гуджино. Всем им Новый год отчекрыжит по ломтику судьбы и неожиданности. И только Гектор Элизондо исполнит очередную дурацкую трудовую повинность. Господин Маршалл, верните мужику паспорт, а? Новый год все-таки.

Это ненормально, что самые смешные шутки сосланы в послетитровое пространство неудачных дублей. Это обидно, что знакомые и частично любимые люди ведут себя на площадке, как стадо ежиков в тумане. Это отвратительно, что до безумия банальные диалоги выплевываются в кадр с таким ощущением искрометности, что скулы сводит. Это ужасно, что фильм, на который было столько надежд, вышел обыкновенной коммерческой пустышкой. Нельзя класть под елку пожеванную, а потом аккуратно запакованную жвачку. За такое могут и хвоей заколоть. Насмерть.

Эх, Гэрри, Гэрри…Как же так вышло? Это ведь ты когда-то подарил нам «Красотку», «Сбежавшую невесту», «За бортом», «День Святого Валентина» и еще много всякой всячины, неизменно вызывающей дурацкую ностальгическую улыбку. Как вышло, что с практически идеальным прикупом ты снял полторы цистерны дистиллированного сиропа? С минимальной актерской, смысловой, юмористической и волшебной нагрузкой. Все истории в фильме поражают своей косолапостью, дуэты – плохой совместимостью, звездный молодняк – аккуратной дубовостью, старички – усталой снисходительностью. При этом остроты в эпизодах практически нет, если не считать за таковую войну беременных и многократно произнесенное слово «вагина».

Примерно та же беда и с юмором. Титулованную «богиню туфелек» Сару Джессику Паркер весь фильм заставляют ходить в чунях на резиновом ходу, о чем ей напоминает каждый первый. Беременные тычутся животиками и стоят на голове. Отец священника смакует слово «вставить». А несчастный Гектор Элизондо опять играет дурачка – на этот раз русского электрика с «оригинальной» фамилией Распутин. Все-таки, Маршал его, наверное, чем-то шантажирует. Не может же человек годами кочевать за режиссером из фильма в фильм в качестве гения эпизода.

Что до остальных актеров – тоже не поразили. Где крепко, где молодцевато, где неопытно, но все без огонька и чудесатости. Даже Бон Джови спел что-то совсем уж попсовое и под фонограмму. Такое ощущение, что знаменитости отработали на корпоративе у старенького именитого режиссера за бутлю шампанского. Набор бессвязных звездюков в отнюдь не звездатом фильме. Не то, чтобы звездец, но близко.

А чтобы совсем уж разочаровать, в лужу сиропа под конец зачем-то вклеили парочку одноногих собачек. Мол, кому Новый год и роды, а кому – похороны папки и очередной Ирак. И этот показной мелодраматизм смущает даже сильнее, чем натужный юмор и беззубые диалоги, которые (очень хочется надеяться!) испортили именно наши локализаторы, а не исходный сценарист.

В итоге, вместо новогоднего чуда имеем высококачественный пшик, у которого ни за душой, ни под гламурной одежкой нет ничего, кроме холодного профессионализма. Вроде, и носа не подточишь – все гладко, красиво, романтично и звездно. Не за что тройку ставить. Но обман все равно за милю чувствуется. Видать, не зря в нашем прокате «Канун нового года» пошел с опозданием и под кличкой «Старый» Новый год». Это ведь старая, как мир, история про ненастоящие игрушки и поролоновый снег. Такими теперь даже детей не обманешь.

Надел бороду из ваты – не удивляйся, что горбатым геем будут звать.
     

Раз пять за фильм захотелось рассмеяться. А самое большое веселье причиняет, конечно, трансформация Сары Джессики Паркер в мечту поэта. Благодаря такому финалу фильм нельзя воспринимать иначе, как эксцентрическую комедию.

Мы имеем дело с очередной попыткой взбить рождественский коктейль из нескольких пересекающихся сюжетов. Иногда такие попытки удаются (в «Реальной любви», например). «Старый Новый год» - это удар мимо ворот. Слишком много претензии на юмор. Слишком далеко от жизни. Слишком слащаво и пафосно. Средоточие многих знакомых актеров – та панацея, которая, как надеялись составители, выручит в любом случае. Не вышло! Усилия селебритиз разрозненны, да и что они могут сделать с таким сценарием?

Стареющая дамочка в поисках невозможного – и юный мотоциклист, исполняющий ее фантазии. Старый эгоист на грани последнего желания - и его дочь, героически управляющая главным шаром Нью-Йорка. Застрявшие в лифте циник в пижамных штанах и бэк-вокалистка в обтягивающем красном платье. Мама и дочка в неугасимом диспуте о свободе личности. Иссохший Джон Бон Джови, играющий себя таким, каким он хотел бы стать. Две пары, устроивший турнир по скоростным родам. И, наконец, наследник миллионов, жаждущий большой, но чистой любви.

Смотреть ТОЛЬКО во время новогодних праздников.