Вся Америка – в диком смятеньи. Эйзенхауэр бредит войной… Блин, один интернет-рецензент, кажись, так уже начинал. А жаль. Впрочем, не очень: Эйзхенхауэра в описываемом произведении ведь нету…

Итак – беда. К земле несется огромная треххвостая комета. Это явление завершает цикл из пяти катастрофических событий, которые в Откровении Иоанна предваряют приход на землю Антихриста. Иоанн, как известно, за базар отвечает. Вскоре после того, как Ватиканская обсерватория поймала комету за хвост, в одной клинике города Рима у дипломата-янки Роберрта Торна родился мертвый ребенок. Разбитому горем американцу говорят, что жена больше детей иметь не сможет. И тут же некий священник с типичной католической физиономией (неприятные складки у рта, бегающие глазки) предлагает ему разумный компромисс с совестью: взять на воспитание младенца, родившегося в ту же ночь. Мать умерла при родах. Никто, таким образом, не будет в претензии. Господь простит этот грех. И Торн принимает решение: ничего не говоря жене, берет в семью отпрыска неизвестно кого.

Мальчика называют Дэмьеном. Лет до пяти он ничем не отличается от сверстников. А потом начинается катавасия с переодеваниями, черным ротвейлером и отбившейся от рук внучкой Мэри Поппинс. А первый акт этого черного детектива – демонстративное повешение няни Дэмьена. На глазах у всех. В день рождения мальчика. С криком: «Для тебя, мой Дэмьен!»

Этот страх и ужас поставлен по роману Дэвида Зельцера. Старик успешно дожил до наших дней и даже поучаствовал в модернизации своего сюжета для сценария данного фильма. В начале 90-х с романом «Омен» познакомилась русскоязычная аудитория – благодаря журналу «Смена». Это было смело, это было дерзко, это было ново. «Омен» запомнили как нечто выдающееся – а потом этот сюжет был погребен под грудой апокалиптической макулатуры, свалившейся на наши головы. Теперь есть повод вспомнить.

К счастью, я не смотрел культовый фильм Ричарда Доннера 1976 года. Нет морального долга сравнивать эти вещи. Хочется думать, что фильм Джона Мура не хуже. Хотя уверен на 200 процентов, что подобного следа в истории кино он не оставит. Не то время, не та среда.

Между тем, Мур проявляет себя, как весьма грамотный постановщик. Если не считать многочисленных ляпсусов с членами технической группы, попавшими в кадр (микрофоны, камеры, осветители). Я-то их не заметил, на наблюдательные зрители, которым в кино нечего делать, кроме как ловить всякие «баги», не пропустили. Я не верил, что из нового «Омена» получится что-то путное. Мур меня приятно удивил. Он правильно расставил все акценты, он не слишком спекулировал тем, чем обычно спекулируют производители подобного кино (дикий тупой страх или, напротив, ужасное сочетание соплей и крови). У Мура явно есть чувство меры. Кроме того, он явно знает, как расставить стулья в кадре так, чтобы актеры на них не натыкались, и умеет указать наглым компьютерщикам на то место, которое им положено занимать в съемочном процессе.

И еще – в фильме есть две отличные актерские работы. Как водится, это роли второго плана. Дэвид Тьюлис как папарации, раскапывающий ужасную правду, и шикарная Миа Фэрроу как инфернальная няня Дэмьена. Фэрроу – это просто подарок всем. Обязательно посмотрите сцену в больничной палате с Кэтрин Торн, даже если сам фильм вам «не покатил».

А такое, кстати, вполне может случиться. Сюжет-то, если честно, так себе, и роман Зельцера – далеко не «Мастер и Маргарита». Но мы же не роман разбираем, и не степень достоверности этой истории. И даже не соответствие каким-то общеизвестным апокалиптическим канонам – плевать на них, в самом деле. Пусть в этом копаются заинтересованные лица. Для них такое занятие – в кайф. Нормальному зрителю нужно совсем другая, и очень простая вещь – нормальное кино. Вопреки всем ожиданиям, фильм Джона Мура – кино как раз такого свойства.

До автора этих строк оригинальный «Омен»-76 дошел году эдак в 89-м. Книжка оказалась осиленной году эдак в 91-м. И, хотя по сравнению с западным зрителем времени на то, чтобы обстоятельства семейной драмы мальчика-антихриста вытерлись из памяти, было в два раза меньше, осуществилось это с успехом.

В 70-е годы общественность по-крупному возмутило неприглядное изображение ребенка в фильме «Экзорцист» («Изгоняющий дьявола»). Скандал породил моду, проявлением которой и явился «Омен» («Предзнаменование»). Нынче же хранители прав на хоррор-антиквариат проснулись по «Звонку» и принялись с воодушевлением прикладывать японские шумовые примочки к классическим сюжетам. Вышел заново «Экзорцист», он же, по сути, реинкарнировался в «Шести демонах Эмили Роуз», а создателям нового «Омена», позвольте скаламбурить, сам бог велел не пропущать дату 6.6.6.

Однако ж… «Церковь неизменно призывает к особой трезвости в восприятии апокалиптических пророчеств и свидетельствует о том, что сущность эсхатологического измерения духовной жизни православного человека должна состоять в чаянии Второго Пришествия Господа, Бога и Спаса нашего Иисуса Христа».– это фрагмент из заявления Московской Патриархии по поводу «небогоугодной» премьеры. Ну вот, не хватало еще под не самый серьезный образчик масскульта подводить якобы научную основу! Воистину, от великого до смешного – один вот такой шаг. Кое-кому не мешало бы пустить по пути наукообразности собственную имиджевую политику – это не «глумеж», как сказал бы новомодный поборник устоев с художественным заломом рук, это лишь добрый совет.

О нравственном уровне создателей «Омена», конечно, можно было бы поговорить: 9.11, падение «Коламбии», тихоокеанское цунами они обратили в коммерцию, но эти шаги и так были неизбежными в массовой культуре. И новый фильм – очередное хорошо забытое в новом качестве, не более. Но, оказалось, есть еще и дэмиенутые – им он показался чуть ли не надругательством над достоянием культуры. На деле же «достояние культуры» было неплохим конъюнктурным событием, ныне маститый режиссер Ричард Доннер («Супермен», все серии «Смертельного оружия», «Теория заговора» и т.д.) был тогда, в сущности, начинающим, Грегори Пек не снимался до того пять лет, а Дэвид Зельтцер, автор романа-бестселлера и сценария-бестселлера, за три последующих десятка лет отметился тем, что поставил слабый фильм «Свет во тьме» о похождениях Майкла Дугласа и Мелани Гриффит в нацистском Берлине, а также написал сценарий к несуразной «Стрекозе» с Кевином Костнером. Новый сценарий также написан Зельтцером, благодаря чему фильм кажется где-то облагороженной, где-то упрощенной калькой с оригинала. Шотландец Джон Мур, режиссер слабых фильмов «В тылу врага» и «Полет Феникса», доказал, что ему неплохо удаются технические моменты – большего от него, видимо, и не требовалось.

Дополнительными звуковыми эффектами просмотр обогащал некий бас. Если в первой части фильма он все больше охал и ахал, то где-то в середине перескочил в фальцет, с эхом в виде нервического смеха, потом, прийдя в себя, погрузился в аутотренинг: «Это комедия! Мне смешно!» В финале он был просто обречен на зычное «А-а-а!!!». Вот ради этого «А-а-а!!!» фильм и снимался. Для того, чтобы развеяться, вспомнить и вскоре снова забыть.