После просмотра Simone выходишь со смешанным чувством. Смешанным я предпочитаю называть такое чувство, когда не знаешь, что сказать. Такое чувство нельзя назвать неопределенным, оно необыкновенно четко определено - у только что просмотренного фильма смесь достоинств и недостатков была такова, что выработать оформленное чувство не представляется возможным.

Аль Пачино нечасто появляется на экранах - последние несколько лет он зрителя почти что игнорировал. Разве что приходит в голову бесподобная по своему напряжению Insomnia, которая, по неизвестной причине, особого признания у зрителей не получила. Собственно, эта экранная непостоянность и привела меня в кинозал, в котором мне и было суждено провести два часа в некотором оцепенении, периодически издавая нехарактерные для человека гортанные звуки.

У S1m0ne - масса достоинств. Философский подход создает знаковую атмосферу, причем чувство стиля не изменяет режиссеру и автору сценария Эндрю Никколу до самого конца. Это в свою очередь, показывает и целостность замысла, и зрелость технического воплощения. Прекрасная актерская игра, как самого Пачино, так и других главных героев - заслуживает уважения. Короче говоря, все чинно и благородно.

Вот в этом-то и кроется главная загадка. По какой-то причине картину задерживали от выпуска в прокат раза два или три. Возможно, что-то переделывали. Никкол со всем его Truman Show и Gattaca, скорее всего, не мог остановиться, видя очевидные недостатки картины, но, в конце концов, решил отпустить кино с миром. А отпускать было что - не вполне внятный, даже вялый сюжет и шизофреническая интрига со счастливым концом медленно, но верно делали свое дело.

Для освежения чувств в картину введены репортеры-идиоты, примадонна-истеричка, и группа бледных статистов, которые периодически заполоняют экран, что от них отбою нет. По задумке сценариста, весь фильм главный герой картины - режиссер Виктор Таранский - сражается сам с собой, теряя сон и аппетит. В действительности, особой борьбы за ним не замечено. Более того, решение проблемы лежит в совсем уж очевидной плоскости. Очевидной для каждого из нас, но не для Никкола.

Так что зрителя такой картиной не увлечь (несмотря на ее полнейшую виртуальность). Чем-то подобным в кино занимается и Вуди Аллен, снимая тонкое, но удивительно нудное кино для небольшой группы поклонников. При этом Аль Пачино совершенно играет отлично - к нему-то как раз никаких претензий нет. Все претензии - к сценарию, а точнее - к сюжету. За сим спешу раскланяться и выразить глубочайшую признательность.

Известный в прошлом голливудский режиссер Виктор Таранский (Аль Пачино) ныне пребывает в творческом кризисе. Он никак не может привыкнуть к тому, что нынешние актеры ведут себя совершенно не так, как это было раньше, в благословенные времена развития американского кинематографа. Как именно было раньше? Тогда актер фактически являлся собственностью студии и был связан по рукам и ногам контрактом. Студия не только не позволяла актеру выступать не по делу, но и даже определяла, что актер будет говорить в свободное от съемок время, что он должен надевать, как выглядеть и даже с кем он должен спать или не спать.

Но увы - прошли те времена. Киностудии так активно создавали систему звезд, что сами стали ее заложниками. Теперь голливудские "звезды" уверены, что весь мир крутится вокруг них, и что этому миру они могут предъявлять любые требования и претензии. Ну, если не всему миру, то хотя бы режиссерам и продюсерам. Режиссер Виктор Таранский никак не может привыкнуть к тому, что вместо съемок и вместо того, чтобы готовить мизансцены, он должен выполнять всякие идиотские требования актрисок, весь "талант" которых заключается только в том, что они вовремя сделали минет какому-то продюсеру, а их физиономия прилично смотрится на экране. И теперь эти бездарные идиотки требуют съемочный трейлер с джакузи, повара-китайца, сто пять орхидей каждый день, позолоченный унитаз, русского казака в меховой шапке - прислуживать за обедом, трехметровый телевизор и каждый день по новому лифчику от Армани.

И основная проблема заключается в том, что все эти требования нужно выполнять, иначе "звезда" разобидится и откажется сниматься. Тогда весь фильм полетит к черту. Потому что студии создали эту систему "звезд", и зрители привыкли: в фильме должна быть хотя бы одна "звезда". Если "звезды" не будет, зритель на фильм не пойдет. А не пойдет зритель - не будет денег. Не будет денег - студия вышвырнет режиссера к чертовой матери.

Собственно, с Таранским так и произошло. Он поссорился с очередной "звездой" Николой Андерс (Уайнона Райдер), не выдержав ее идиотских претензий, после чего директор студии Элейн Кристиан (Кэтрин Кинер) - между прочим, бывшая жена Таранского, - расторгла с ним контракт. И Таранский оказался в жутком положении, потому что ради этого фильма он заложил все, что у него было.

Однако совершенно внезапно перед Таранским забрезжил рассвет. Некий сумасшедший изобретатель, заработавший опухоль глаза от сидения за компьютером и благополучно при этом умерший, в наследство Виктору оставил жесткий диск, на котором смоделирована Симона (Рейчел Робертс) - актриса, составленная по принципу "а если к голосу Джейн Фонды добавить тело Софи Лорен, да благородство Грейс Келли c лицом Одри Хепберн в придачу" и так далее, чья послушность режиссеру так же безгранична, как и синтезированный актерский талант.

Таранский накладывает компьютерную актрису на уже отснятые эпизоды фильма, заканчивает картину, выпускает ее на экраны и... Получает шумное признание. Новоявленная звезда всех просто поразила! Она настолько талантлива, настолько естественна и настолько красива, что по ней все просто с ума сходят. Однако Таранский заявляет, что Симона крайне нелюдима и не собирается ни с кем общаться, поэтому он, режиссер, будет делать все заявления от ее имени. Правда, Таранский соглашается на участие Симоны в различных телемостах, потому что при этом можно передавать изображение "актрисы" прямо из компьютера, а говорит за нее он сам. После этого во всем мире началась "симономания", а Таранский впал в депрессию, потому что не знает, что дальше делать.

***

Какой-то - скажем прямо - кривоватый фильм. Стиля - ну просто никакого. Начинается все как чистая сатира на Голливуд и средства массовой информации, что смотрится весьма хорошо. Продолжается как комедия, что смотрится хуже, но все еще терпимо. Затем постепенно уползает в дебри какой-то странной мелодрамы - терзания Таранского и все такое, - отчего глаза зрителей, не ожидающих такого странного развития событий, просто лезут на лоб. Ну а заканчивается чуть ли не трагедией с обязательным сопливым хэппи-эндом, причем все это - а речь идет практически о второй половине фильма - сделано как будто для школьников даже не старших классов.

Если честно, я был просто поражен. Впрочем, Никкол еще в "Шоу Трумана", где он был продюсером и автором сценария, показал, что может генерить неплохие идеи, но в их реализации очень быстро скатывается на детский сад, трусы на лямках, а в этой "Симоне" данное его качество проявилось в полном блеске, - если, конечно, этот дурдом можно назвать "блестящим". На мой взгляд, смешение стилей - это самый большой грех современных голливудских постановок. Вероятно, подобный подход вызван тем, что они хотят угодить и вашим, и нашим, но в итоге не угождают никому.

Мне вполне понравилась идея сделать сатиру на систему звезд. Мне очень понравилась мысль о том, что большинство "звезд" вообще можно заменить актерами, смоделированными на компьютере. Тем более, что и на самом деле это все - дело весьма недалекого будущего. Меня вполне обрадовал явный стеб над средствами массовой информации. Но почему Никкол не просто, что называется, "не дотянул ноту", а просто резко свернул в другую сторону, как будто вдруг решил, что "Маргарита Паллна - читай, тот же Голливуд и СМИ - его не одобрит" - не знаю. Но он свернул, и из довольно забавной полукомедии-полусатиры сделал слабенькое кинцо для школьников средних классов. Потому что у них вкусы еще непритязательные, и они не будут долго разбираться, что это такое: комедия, сатира, драма, детектив или сказка про белого бычка. В конце концов, на экране красивая телка крутится? Крутится. Действие происходит? Происходит. Ну и слава богу...

Жаль, жаль, очень жаль. Можно было так классно постебаться над заменой живых актеров компьютерными и над СМИ, а Никкол упустил подобную возможность. Причем не просто упустил, а сознательно упростил все, что можно и даже извратил все, что можно. Почему режиссера зовут на русский манер - Виктор Таранский? Потому что это предполагает всякие творческие метания, глубину режиссерских переживаний и так далее. И это в начале показывается. Но дальше! Чему там рукоплещет зал, при просмотре новых творений Таранского, в которых участвует героиня, смоделированная на компьютере? Невероятно пошлой мелодраме. Красивая телка произносит жуткие банальности со слезой на щеке, садится в кабриолет и уезжает навстречу закату. И это выдается за глубину режиссерского замысла. На месте русских режиссеров я хотя бы попытался обидеться. А на месте зрителей, чьи интересы лежат в иной плоскости, нежели картины типа "День Независимости", попытался бы решить - нас считают за дурачков, либо же просто сняли кино не для нас?

По всем статьям, кино сняли не для нас - я имею в виду меня с котом Бубликом. Задумывали что-то забавное, а получилось - плоское и примитивное. Со второй половины картины - еще и резко раздражающее, потому что испортили даже то немногое, что сумели создать в первой половине. И это очень и очень обидно. Потому что в начале картины я долго пытался понять, за что ее ругают на кинофорумах, а с середины начал недоумевать, почему ругают такими мягкими словами.

На фоне этих сценарных и постановочных изысков жуткие технологические ляпы все того же несчастного сценария уже как-то отходят на второй план, хотя когда Таранский заносит в компьютер вирус, уничтожающий Симону, вставляя пятидюймовую дискету (их в Росссии-то нет где-то года с 1991-го) в перевернутый вверх ногами пятидюмовый дисковод, а потом его дочурка вылечивает этот вирус, при этом вытаскивая пятидюймовую дискету даже не из дисковода, а из щели между пластмассовыми заглушками (это на экране все очень хорошо видно), мне сразу вдруг вспоминается эпохальный "День независимости", когда бравые земные хлопцы на венерианских кораблях подлетали к звездолету и внедряли вирус в компьютер инопланетян. Тут истерика бывает даже не только у компьютерщиков, но и у обычных пользователей.

Впрочем, это все мелочи. Нет смысла придираться к тому, как там это все реализовано с технической точки зрения, когда к фильму есть масса претензий со сценарной и постановочной точки зрения. Обидно на самом деле только одно - за Аль Пачино. Великий Пачино (а я его считаю одним из лучших в мире актеров, если не лучшим) всегда очень щепетильно относился к выбору ролей. С чего вдруг его потянуло на эти галеры - не понятно. Обидно смотреть, как его талант расходуется на участие в этом неровном, как российские дороги, сереньком, как заводской двор, и откровенно слабом фильме. Там в сценарии нет ничего, достойного актера его уровня. Почему Пачино участвует в этом детском саду? Не знаю. Конечно, это его личные проблемы. Но все же обидно... Как он смотрится в этом фильме? Как человек, который пытается в очень посредственный фильм вложить какие-то свои серьезные мысли. Но это безнадежное занятие. Совершенно безнадежное.

Другие актеры? Кэтрин Кинер в роли стервозной и циничной руководительницы киностудии - более-менее ничего. По крайней мере, это ее четкий типаж. Но в эпизодах ее взаимоотношений с бывшим мужем Таранским плохо выглядят они оба - и Кинер, и Пачино. И прежде всего потому, что там нет никакой глубины, никакой серьезной мысли. Это кино для школьников среднего возраста, только и всего.

Как там Симона в исполнении канадской фотомодели Рэйчел Робертс? Как Симона в исполнении канадской фотомодели Рэйчел Робертс. Блондинка модельного вида улыбается, грустит, тупит глазки и их выражение. Что еще сказать? Не знаю. Больше нечего. Я не люблю блондинок модельного вида.

Резюмирую. В этом фильме можно посмотреть примерно первые сорок пять минут. До концерта с участием Симоны. После концерта кассету (диск) желательно вырубить и придумать какую-нибудь свою концовку. Любую. Ручаюсь, она будет намного лучше, чем весь тот натужный бред, который сотворил Никкол во второй половине фильма. Целиком картина может понравиться только достаточно непритязательному зрителю, ну или школьникам. У меня вообще создалось впечатление, что эту "Симону" для школьников и снимали. Ну тогда это и нужно было написать в титрах. Чтобы не возникало лишних претензий. Жанр этого фильма четко определить невозможно. Заявлен он как комедия. Научно-фантастическая. С драматическим уклоном. В общем, я ее до кучи и определил как "фантастическая трагикомедия". Хотя на самом деле это удручающая серятинка.

Новозеландец Эндрю Никкол за относительно небольшой срок пребывания в творческой элите - начиная с "Гаттаки" - зарекомендовал себя мастером сочетать оригинальность идей с жесткой критикой превалирующих нравов. В "Шоу Трумана" телевидению от его сценария досталось по полной программе. На этот же раз он самолично устроил вивисекцию миру кино.

Продвинутые зрители попадаются на удочку уже в самом начале. Конечно, грех не удержаться и не попрекнуть авторов фильма своими познаниями в компьютерной области. Однако, это как раз тот случай, когда ехидная улыбка есть проявление наивности. Думается, невозможно насытить фильм компьютерной графикой и обнаружить при этом собственную ламерскую сущность. Восставшие из небытия 5'25''-дискеты, прочие нелепые причиндалы, так же, как и русскоязычная газета "Почти правда" - скорее, подметные улики, свидетельствующие о том, насколько сие творение исполнено гротеска.

Аль Пачино предстает в нем работающим в Голливуде одесситом (судя по тому, что звать его ViKtor), некогда имевшим успех на ниве режиссерства. Выдаваемая им мутная мешанина из философии и патетики публике порядком наскучила, и Виктор Таранский, потерпев очередное фиаско, пришел к тому состоянию, в котором естественнее всего признать себя неудачником. Однако, естественность не успела вынести Таранскому (интересно, почему не Полантино?) окончательный приговор.

К традиционной сатире примешалась фантастика. Естественность была убита безо всякого монструозного замаха, легким выверенным движением. Эндрю Никкол не стал вводить в сюжет гигантские катаклизмы, антиутопические общественные сдвиги и вмешательство неземного разума. Он воспользовался фантастикой переднего края, действующей на стыке вымысла и реальной жизни. Подмена живых актеров компьютерными образами практикуется нынче вовсю. Вчера были герои "Последней фантазии", сегодня - бравирующий мимикой Голлум, в этом ряду виртуальная актриса - следующая, и вполне предсказуемая, ступень эволюции.

Далее развитие получает тема кризиса личности. Виктор Таранский, утолив жажду признания, пресыщается и своим читерством. Быть оператором навороченной установки ему надоело, и, по мере усиления морального прессинга, он свою "женщину без запаха" начинает ненавидеть. Но порожденный им психоз более ему неподвластен.

Теперь Никкол принимается за общество, конкретно на Симону подсевшее. И весь этот культ личности приходится обслуживать одному Таранскому. Увы, никакие ухищрения не помогают ему избавиться от Симоны. Публика не хочет расставаться с самой приятной ей иллюзией и в абстинентном порыве готова выместить зло на несчастном Таранском. Тут повествование окончательно переваливает в трагифарс.

Общество, ведомое острой потребностью сотворить себе кумира, оказалось слишком громоздким, чтобы разубедить его в том, в чем оно разубеждаться не желает. Подвоха не замечает ни ближайшее окружение режиссера, ни стотысячный стадион, ни вся планета Земля. Точнее, никто ничего не хочет замечать. Как тут не вспомнить доктора Геббельса с его изречением о том, что чем чудовищнее ложь, тем легче в нее верят? Особенно категорично цинизм этого высказывания проявляется на фоне слащавой синтетической, как будто на компьютере вычисленной, "песни Симоны" - хотя, стоить заметить, исполнение Мэри Джей Блайдж было очень даже и очень.

И напоследок Никкол сотрясает основы критикуемого им общества. В течение почти всего фильма он подготавливал зрителя к воссоединению экс-супругов - на деле же обслуживание модной ныне киношной тенденции оказалось самой грандиозной ловушкой фильма. Портрет современной семьи, отношения в которой зиждятся на коротком поводке и совместном владении секретами, едва ли обрадовал приверженцев пресловутой протестантской этики, создавшей Америку в известном всем нам виде. В концовке смирившийся со своей участью Таранский даже переспрашивает дочку, что она имела в виду, когда говорила о семье: "О вас с мамой или обо мне с Симоной?" Можно сказать, Никкол посягнул на святое - уж что-что, а семейные ценности американский обыватель будет отстаивать до последнего

Надо признать: едко высмеивая, автор - интересно, кто ж его так озлобил? - все-таки перегнул палку. Эпизод со свиньями публика в фильме приняла, вне фильма - вряд ли. Она, вообще, любит, когда наезжают на сильных мира сего. Но, наезжая на всю систему шоу-биза, Никкол не исключил из нее зрителей. Выражаясь образно, подверг бомбардировке мирное население. Так что, в данном случае кассовая неудача - отнюдь не показатель несостоятельности картины. Ибо публика, оценивавшая ее долларом, была пристрастна.