Несмотря на то, что фильм этот удостоился высших наград на кинофестивалях в Венеции и Торонто, в нашей стране на него с наибольшей вероятностью можно было бы наткнуться поздней ночью, переключая каналы - если не сейчас, то через год-два. И если бы тогда телевизионные помехи помогли скрыть некоторые визуальные отличия, его можно было бы оценить как добротный фильм 70-х годов.

То были годы расцвета левых организаций, освобождения от всего и вся. Очевидно, что и фильмы того времени соответствовали духу эпохи. В особом ряду стоят те из них, которые воспевали стойкость человеческого духа в нечеловеческих условиях: "Полет над гнездом кукушки", "Полуночный экспресс", "Папийон". А если еще припомнить сцену с массовой обнаженкой в "Ночном портье", то вывод напрашивается сам собой: "Сестры Магдалины" - фильм, вышедший не совсем в свое время. Это подтвердил и тот факт, что на более престижных кинофорумах его как бы не заметили.

Начинается он по-ирландски, заканчивается по-английски. "Айриш дринкинг сонг" настраивала на психоделические видения, которых в фильме так и не оказалось. Зато голого мужика сзади в полный рост показали - если хотите, характерная черта британской культуры. По стилю съемок фильм больше всего напоминает консервативный островной футбол: силовой, с обилием верховых передач, похожий на регби, и эффектность комбинаций в нем ощущается лишь в завершающих эпизодах.

Итак, Ирландия, 60-е. Мир захватывает битломания и эйфория раскрепощенности. Но в обществе ревностных католиков этого не ощущается. Прыщавый отрок в тестостероновом угаре насилует свою двоюродную сестру. Воспитанница интерната кокетничает с взрослеющими пацанами. У незамужней тетки родители отнимают новорожденного сына и отдают его на усыновление - лишь бы от себя подальше. Результат для всей троицы один - в монастырь силком. Тут-то и выясняется, что монастырь этот - самая настоящая тюрьма, в которой содержатся "шлюхи" и просто яркие женщины, способные своей красотой ввергнуть в искушение добропорядочного католика.

И так вот фильм почти некрасовской безысходностью выжимает из зрителя жалость к безвинно страдающим, попутно уточняя мораль: люди, ограничивающие свободу, по определению садисты, а потакающие этому - лицемерные развратники. Ну хоть революционерками какими-то монастырские прачки не предстают. Им ведь вовсе необязательно располагать прогрессивными взглядами - это просто дуры, что неудивительно, в большинстве своем глубоко религиозные. Из этой массы камера выделяет трех героинь, чей маршрут в "Приют Магдалины" мы и наблюдали. Характеры их прорисовываются следующим образом: Стерва, Обиженная-на-Мужчин и Мать. Впоследствии к ним примыкает еще одна - Курица.

Искусство, как известно, требует жертв. В монастыре-тюрьме клюют не по-христиански. Потому-то и был введен дополнительный характер, максимально трагический, чтобы им можно было пожертвовать без явного ущерба для основной троицы. Курицу, окончательно запутавшуюся в непонятом ей существовании, закрывают в психушке - в финале выясняется, что там она умерла от истощения на почве душевного расстройства. Умирает, так и не найдя сострадания, старая кудахталка, проведшая за стиркой сорок с лишним лет. Стерву ожесточение приводит к открытому неприятию общечеловеческих ценностей.

В таких фильмах доведение до отчаяния обычно отождествляется с потерей надежды. В "Цельнометаллической оболочке", к примеру, наблюдался полновесный срыв с катушек. Но сестры Магдалины весь фильм пребывают в трезвом уме. Если присмотреться, преграды к пути на волю не самые неберущиеся - монахиня-автоматчица на вышке вроде не была замечена. Лишь промучившись основательно на протяжении более чем полутора часов экранного времени, две героини наконец сбегают (третью забрал из приюта достигший совершеннолетия братишка - процедура на деле оказалась простейшей). Логический итог фильма: бывшая узница на автобусной остановке трясет вновь отращенной гривой, демонстрируя бывшим своим надсмотрщицам непокоренность духа. Завершается фильм описанием дальнейших судеб героинь, которое, впрочем, можно было и предугадать.

Шотландского быка Питера Муллана довелось увидеть, точнее - запомнить, дважды. В "Эскорте" он бил морду Даниэлю Отею, разорившему его и наставившего ему рога. В этот раз он колошматил непутевую дочь. Поверить, исходя из этих крошечных фрагментов, в то, что это крупный кинодеятель, почти невозможно. И данный фильм также не является доказательством: старательная, но, несмотря на все завоеванные призы, средняя работа. Фильм своей направленностью обязан нравиться воинствующим феминисткам, правозащитникам и прочей живущей протестом аудитории. В нем беспощадно осуждаются структуры коллективного насилия, несвободное общество - общество мужского ханжества, попутно выдвигается тезис о том, что звериные инстинкты, найдя трудный выход, обретают извращенность. Без сомнения, добавил ему вистов наезд на уважаемую во всем мире организацию - католическую церковь (которую, кстати, некоторые называют самой злодейской организацией за всю историю человечества). Официальный Ватикан, конечно же, возмутился: ведь неприглядное прошлое ослабляет его позиции в игре на контрастах с исламским фундаментализмом и архаичными языческими культами. Но вот одним ценным признаком интеллектуального кино последнего времени "Сестры Магдалины" не обладают - умением, критикуя, вносить конструктивные идеи. Неслучайно объектом клеймения оказалась контора, давно почившая в бозе.

И напоследок - личные впечатления от просмотра. Такое кино с субтитрами смотрится гораздо предпочтительнее. Вот бы еще ошибок грамматических в них поменьше, да контраст повыразительнее: белые буквы на белом фоне найти не легче, чем черную кошку в темной комнате. Ну и - куда без них? - сильно действовала на нервы кучка быдловатых зрителей, усердно помогавших друг другу в освоении текста.

Ирландию в прессе любят изображать этаким "европейским тигром" развития, иллюстрируют прогресс страны в ЕС цифрами бурного прироста ВВП и рекомендуют нас с вами брать пример с зеленого острова. А я вижу уже второй фильм за последние полгода, в котором нам демонстрируют совсем другую Ирландию - страну ужасающих бытовых и политических подробностей, тотального и жесткого контроля властей и католической церкви над человеком и обществом, когда даже привычные для европейцев ценности и свободы подвергаются преследованию и попранию. В драме "Вероника Геррин" рассказывалось о трагически завершившемся противостоянии независимой журналистки и коррумпированной полиции с наркомафией на пару. Молодой женщине пришлось практически в одиночку при равнодушии целой страны бороться с наркоманией, захлестнувшей республику и отнявшей немало юных жизней. В драме "Сестры приюта святой Магдалены" нам предлагают не менее откровенный взгляд на порядки, долгие годы царившие в многочисленных ирландских приютах и монастырях. Три девушки, обладающие независимым характером и отличным от большинства взглядом, направлены в качестве перевоспитательной меры в католический приют. Помимо унизительных морального и психологического давления на них, девушки наказаны и физически - семь дней в неделю они работают в прачечной, "отмывая свои грехи" по замыслу их наставников и контролеров. Подробно и беспристрастно око кинокамеры фиксирует духовную и моральную деградацию самой системы, призванной воспитывать в людях прекрасное и высокое. Слабым утешением служит то обстоятельство, что нам рассказывается о событиях шестидесятых годов, а в эпилоге сообщается, что под давлением не в последнюю очередь европейских правозащитных организаций приюты подобного рода были закрыты в Ирландии: лишь в 1996 году. Восемь лет - много ли это для перестройки целой нации, привычной к прежней системе координат и жившей по этим стандартам в течение столетий?! Характерно, что, когда Католическая церковь обвинила создателей фильма в "очернении веры", те созвали пресс-конференцию, на которой не только представили реальных прототипов киноистории, но и поведали о новых фактах издевательств и морально прессинга в ирландских монастырях и приютах уже настоящего времени. Вот вам и "европейский тигр"! Фильм был награжден главным призом Венецианского фестиваля в 2002 году и призами престижного кинофестиваля в Торонто.