Забегая вперед

Двадцать лет назад однокурсник и оператор первых фильмов Чена Кайге Чжан Имоу подбирал исполнительницу главной роли для своего «Красного гаоляна». Когда после серии отсевов претенденток осталось двое, режиссер подбросил монетку. Жребий улыбнулся Гон Ли, тогда еще студентке Центральной академии драмы. Фильм получил главный приз Берлинского кинофестиваля, Гон Ли – репутацию самой красивой китайской актрисы, а Чжан Имоу, помимо лавров и титулов, – музу и любимую женщину.

Впрочем, впоследствии она вдохновляла не только своего Пигмалиона. Помимо еще пяти фильмов у Чжана Имоу актриса снялась в трех у главного его соперника. За фильм «Прощай, моя наложница» Чен Кайге удостоился «Золотой пальмовой ветви» Канн, «Император и убийца» с бюджетом в 10 миллионов долларов стал самым дорогим китайским фильмом XX века. Со временем Гон Ли, вышедшая замуж за сингапурского табачного магната, вдохновлять друзей молодости перестала – их отныне интересовал поиск новых витков соперничества. Обосновавшийся в Нью-Йорке Чен Кайге снял эротический триллер «Убей меня нежно» с Джозефом Файнсом и Хизер Грэм. Чжан Имоу исполнил партийный заказ на «Героя» – колосс с ведущими китайскими актерами, австралийским оператором, израильским скрипачом, мириадами статистов и передовой компьютерной графикой произвел фурор во всем мире. Теперь вот и Чен Кайге получил свои спецэффекты.

Однако, хоть и обошелся китайско-корейско-японский проект «Клятва» в 50 миллионов долларов, при всей красивости видеоряда спецэффекты в нем – не определяющий показатель. Когда человек на четвереньках обгоняет несущееся стадо буйволов, и человек, и буйволы начинают выглядеть мультипликационно – фильм от этого походит на сказку, а не на рекламу телевизоров Sony. Как, видимо, и замышлялось. «Клятва» – это и в самом деле сказка.

Фильмом, главные роли в котором исполнили кореец Чан Дон Гун («Береговая охрана», «38-я параллель»), японец Хироюки Санада («Звонок», «Сумрачный самурай», «Последний самурай») и гонконгские поп-звезды Николас Цзе и Сесилия Чун, открылся XXVIII Московский кинофестиваль. Реакция на него была противоречивой. Некоторые критики отважились даже назвать его оглушительным провалом – это вряд ли соответствует истине хотя бы потому, что по сборам в китайском прокате он уступил только «Титанику». Тут следует принять во внимание следующий момент.

Снимая «Императора и убийцу», Чен Кайге вдохновлялся Бондарчуком и Эйзенштейном. Теперь же азиатские деятели искусств заявляют: да, вы неплохо нас поучили, но и вам не мешало бы кое-что у нас перенять. В чем коренное отличие «Клятвы» от традиционных открыток с видами (имевшие успех на Западе фильмы Анга Ли и Чжана Имоу в Китае сочли чрезмерно европеизированными) – в том, что он не подстраивается под застоявшийся стандарт world-культуры. Если прежде подача восточного ограничивалась восточным антуражем, то теперь к ней прилагается и восточное понимание мира. Вполне естественно, что это усиление дозы понять и принять смогли не все. С такой же естественностью когда-то столкнулся и «Сибирский цирюльник» – чересчур понятный нам и не очень понятный западному зрителю. И то, что юмор национальных комедий зачастую кажется нам сомнительным – тоже особенности культурной диффузии.

Что по классическим канонам драмы преувеличение – в китайском понимании норма. Тут властвуют иные системы по-своему ценных отношений: «власть – отдельный человек», «наставник – ученик», даже «хозяин – раб». Фраза «Я – проклятый человек в черном!», сопровождаемая прыжком, зрителю-догматику представляется излишне вычурной. Выяснение отношений между героями – волокитой с третьими лишними. Завязку истории он усматривает в материальной ценности булочки. И самым, на его взгляд, непростительным является отсутствие «философских» кунштюков!

Пиковыми явлениями моды на азиатское стали «Последний самурай» с «Мемуарами гейши» – восточные по деталям и строго западные по содержанию. «Клятва» – не модный фильм. Он претендует на нечто большее. Чен Кайге, характеризуя его как сказку для детей, наверняка облекал это двойным смыслом: вы – дети, вы только начинаете постигать. Что ж, это его право – так считать. Наше право – принимать или нет. Скорее всего, приобретаемый таким образом культурный опыт с учетом мировых тенденций окажется полезным. Но на данном этапе попытка вторгнуться в культурный уклад иной цивилизации выглядит как забегание вперед несущегося стада голливудских буйволов. Естественно так выглядит…