Рассказывать сюжет фильма тем, кто его еще не видел вообще-то подло, но прокатчики сделали это за меня, дав фильму русское название «Афера Стивена Гласа». До похода в кинотеатр, до чтения этой статьи, только из названия уже понятно, что в фильме будет некий Стивен Гласс, который совершит «темное, жульническое дело» (цитата из словаря иностранных слов). Да и тем, кто смотрит фильм с оригинальным названием Shattered Glass, не слишком повезло: хотя тут в названии «Крах Гласса» слова и играют в «разбитое стекло», ясно, что Гласс будет выведен на чистую воду.

Так что не чувствуя за собой вины, скажу, что Стивен Гласс – молодой, амбициозный, талантливый журналист, который успешно пишет для журнала «Нью Рипаблик», пока одна из его статей не оказывается на подозрении в полной фальсификации всех фактов. Гласса подставили источники или Гласс подставил всех, фабрикуя источники, верить или не верить доброжелательному и приятному во всех отношениях молодому человеку – будут решать герои фильма (журналисты родного и конкурирующих изданий, редакторы, директоры).

Они будут мучиться, бояться обидеть подозрением хорошего человека. Но не зрители – нам этот талантливый и слащавый Стивен Гласс (очень убедительный Хайден Кристенсен!, тот самый Энекин Скайокер из «Звездные войны. Эпизод II: Атака клонов») чуть не с первых кадров очень напоминает не менее талантливого мистера Рипли. Его доброжелательность ко всем кажется средством манипуляции друзьями, начальниками и возможными работодателями: улыбка, комплимент, подарок – милый пустячок, небольшая услуга – кофе, кола, жвачка, демонстрация своей неуверенности и беспомощности, умаление своих заслуг и т.п. – невинные и действенные психологические средства. И мы, вместо того, чтобы сопереживать главному герою, как это обычно бывает в любом фильме, оправдывать его и узнавать в нем себя, ждем, когда его застанут врасплох и раскроют истинное лицо – мы жаждем если не расправы, то хотя бы восстановления истины.

Странно, разве не было фильмов с главными героями аферистами, пройдохами, мошенниками, воришками и даже преступниками? И разве мы не влюблялись в Остапа Бендера, барона Мюнхгаузена, в Оушена и всех его одиннадцать друзей? Как же виртуозно манипулирует нами режиссер Билли Рей, что в свою очередь манипуляции Гласса своими читателями, журналистами, редакторами и издателями мы расцениваем как преступление? Но оказывается, что сделать комплимент режиссеру не получится: он проделывает все это, не отдавая себе отчета в том, что он такой же манипулятор, как и Гласс. Более того, режиссер убеждает нас в том, что он только следует реально случившимся событиям жизни: «Это всего лишь точный отчет о сложном и неприятном событии».

Что ж, с комплиментами придется подождать и предложить режиссеру-дебютанту посетить курс лекций по режиссуре. Такое опасное оружие как режиссура должно находиться в умелых руках: мало ли на что он нас в другой раз сманипулирует?